— Раньше было очень серьёзным, — подтвердил Сюрприз. — До войны, пока им не врезали русские.
— Русские? — удивилась Милана. — Русские воевали со Штатами?
— Ты, можно подумать, вчера на свет родилась, — проворчал Сюрприз. — Или придуриваешься?
— Придуриваюсь, — улыбнулась девушка. — И как русские им врезали? Не удивляйся, в той глухомани, где я жила, газет не было.
— Вообще не было?
— Считай, что вообще.
— Может, ты и про Камчатский конфликт не слыхала?
— Слыхала что-то, но не более.
Сюрприз принялся рассказывать про Мировую Войну. Про требование русских вернуть Камчатку, отказ и массированную аэропланную атаку на берега США. Про ответную атаку, про вступление в войну Европы, за ней Азии, и про Владивостокский мир, накладывающий ограничение в вооружениях на всех участников.
— Народу погибло много, — сказал капитан под конец. — Тоже не слыхала? Ну-ну. Только в одной России почти сто тысяч.
— Тоже мне “много”.
— Что? — потерял обычную невозмутимость Сюрприз. — Шутки шутишь?
В первый раз за всё время ему показалось, что пассажирка смутилась, а то и расстроилась.
— Шучу, — проговорила она устало. — Ещё вопросы есть? Если нету, ступай, я тебя не держу.
На пятьдесят четвёртый день плавания на горизонте показалась земля.
— Пуэрто-Рико, — объявил, сверившись с картами, капитан. — Что дальше?
— Пока ничего, — Ян похлопал Сюрприза по плечу. — Будем дрейфовать отсюда к северу, подальше от берегов. А пока что надо разгрузить кофр.
— Что-что разгрузить?
— Да сундук.
Из сундука Ян один за другим извлёк невиданные капитаном доселе прямоугольные металлические предметы.
— Батареи, — объяснил он, — тяжеленные, мля. Давай оттащим в камбуз, там у нас будет радиостанция. Да не бери в голову, какая тебе разница, что это такое.
Следующую неделю Ян с Миланой дежурили в камбузе по очереди, по двадцать четыре часа в сутки.