— Чувствует! Как не чувствует?! — и пристроился рядом со стариком. Гудули задумчиво положил руку на рыжую, как огонь, голову мальчика.
— Уча, нынче утром твоему деду Гудули исполнилось сто лет.
Уча взглянул на него и засмеялся.
— Чему ты смеешься, поросенок?
— Тебе и в прошлом и в позапрошлом годах было сто.
— Как это так? — даже обиделся Гудули.
— А сколько же?
— В прошлом — девяносто девять, а до того — девяносто восемь. Вот сегодня исполнилось сто.
— Ты все время одинаковый, — снова рассмеялся Уча.
— Не скаль зубы, как юродивый, пусть твой отец будет всегда одинаковым, если тебе так нравится!
— Мама говорит, что твои лета не прибавляются и не убывают; этот проклятый, сказала она, остановил время.
Гудули взглянул мальчику в глаза и увидел в них свое проказливое детство, потом посмотрел вдаль и спросил между прочим:
— Никак не умирает, говорит?
— Угу.
— Время, говорит, остановил?
— Остановил, говорит.
— Время, сынок, не только мне, но и ста парам буйволов остановить не под силу, — с горечью покачал головой Гудули.
— А кто может остановить время? — заинтересовался Уча.
— Придет пора, и, надо думать, само собой остановится, — и Гудули улыбнулся собственным словам. Уча откинулся на траву.
— Погляди, дедушка Гудули, на небе сразу и солнце, и луна.
— Я уже видел, сынок.
— Как же так, на небе день и ночь сразу?