— Остановись-ка.
За редким забором шла двусторонняя тренировка. Но мальчишки не тренировались — играли. Азартно, яростно, забыв все на свете.
По Кропоткинской пересекли Зубовскую площадь и с улицы Бурденко въехали в Неопалимовские. Мать сидела в кресле у телефона:
— Слава богу, явился! Ну, как у твоего друга с сердцем? Я ужасно волновалась.
— Я думаю, мать, оклемается, — ответил Олег и пошел бриться.
Таксист его поначалу и не узнал: в машину лез иностранец из деловых кругов. Узнав, покрутил головой и восхитился:
— Ну, вы даете! Теперь куда?
— В Проточный переулок.
Олег позвонил в тридцать четвертую квартиру.
— Кто там? — осведомились через некоторое время из-за двери поставленным басом.
— К твоему огорчению, это я, Гоша.
Дверь открылась, и одетый также с иголочки Гоша предстал на пороге. Он ждал. Олег протянул ему ключ:
— Езжай туда и развяжи ребят. Не дай бог, случится что.
Гоша взял старомодный ключ, оглядел его внимательно и дунул в дырочку. Раздался жалкий свист. Гоша поморщился, спросил:
— Почему ты обыграл меня, Алик?
— Потому что ты держал меня за мелкое дерьмо.
— Я пожалел тебя, Алик.
— И это тоже. Так сказать, рудименты былого спортивного братства. Но не беспокойся, это скоро пройдет. Навсегда.
— Ты успел, Алик?
— Я успел, Гоша.
— Если ты не блефуешь, то я — несостоятельный должник.
— Как Гришка, — согласился с ним Олег, развернулся и стал спускаться по длинной лестнице.