— Иди ты, Гриша, знаешь куда, — тоскливо отозвался Олег.
— Какой грубый! — удивился Гриша. — Не хочешь, так говори культурно: не хочу кушать. И зачем меня посылаешь — ведь сам хотел встретиться со мной?
— Я хотел встретиться с тобой наедине, чтобы поговорить о жизни.
— Так говори.
— Я хотел спросить у тебя, Гриша, как ты, знаменитый в прошлом спортсмен, сейчас превращаешь спорт в дешевую распродажу, лишаешь людей истинного удовольствия от спортивной борьбы, неправедными деньгами растлеваешь мальчишек, которые могли бы стать футбольными звездами и приносить радость миллионам?
— Сколько громких слов и нервных вопросов! — оценил Олегов монолог Гриша. — Не вмещаются они в тупую голову неученого бывшего борца! Очень умный ты, Олежек, и умно говоришь. Но я на все это имею простой ответ. Когда я боролся и завоевывал медали, я был всем нужен и все восхищались мной. Когда я перестал бороться и завоевывать медали, я стал никому не нужен и все отвернулись от меня. Я был бедный, я ходил по кабакам и показывал дешевые фокусы, чтобы пьяные жирные скоты из жалости покормили и напоили меня. В один прекрасный день я понял наконец, что мне недоплатили по моим спортивным счетам, и решил взять недоплаченные деньги. Я беру свое, Олежек.
— А также мое, Мишино, всех тех, кто любит футбол? — перебил Олег.
— Такие, как вы, не делают ставок. Я беру у богатых.
— Да я не о деньгах, дурачок ты мой десятипудовый! — в сердцах воскликнул Олег. Трое у дверей зашевелились. — Они что, за тебя обиделись? — спросил Олег.
— Зато я не обиделся, — ответил Гриша. — Сейчас пообедаем вместе и на стадион поедем. Тамара, давай что-нибудь!
Тамара поднялась из-за стола.
— Посиди пока, Тамара, — жестко приказал Олег. — Мы еще не договорили.
— Спрашивай тогда быстрее, — велел Гриша. — Кушать очень хочется.
— Скажи мне, пожалуйста, кто сегодня тебе будет делать счет? Кого из игроков команды купили на сегодняшнюю игру?
— Не могу, дорогой. Коммерческая тайна.
— А может, все-таки скажешь?
— Не проси, дорогой. Не скажу.
— Я не прошу, Гриша, — отрезал Олег. Он сидел, навалясь грудью на край стола. А руки были под столом. И вдруг жахнул оглушительный выстрел. После выстрела Олег слегка придвинулся к Грише и тихонько спросил: — Ты понимаешь, куда я буду стрелять, если ты и твои мальчуганы попытаются сдвинуться с места?
Шок от выстрела уже прошел. Миша и Тамара подняли головы от стола, к которому они инстинктивно прижались, а мальчуганы у дверей мягко двинулись вперед.
— Стоять! — приказал им Гриша, а Олегу пожаловался со смешком: — Даже ногам горячо стало. Ты мне брюки, наверное, испортил.
— У них, — Олег кивнул на троицу, — оружие помимо моего «вальтера» имеется?
— Имеется, — признался Гриша.