По спине у него побежали мурашки. Сразу во рту стало сухо, будто изнутри пыхнуло жаром и будто, потому что во рту было сухо, язык ворочался с трудом. Кровь стукнула в виски.
Но страха, того, чтобы сейчас броситься бежать, он не испытывал.
И он повторил опять:
— Нет.
Еще слышней затопали копыта.
— Ползи за нами, — сказал Семен.
Кузьмин тоже через плечо взглянул на Петьку.
— Поспешай.
И согнувшись, между кустами стал взбираться вверх по откосу оврага…
Семен шел рядом с ним, как он, согнувшись, вытаскивая на ходу револьвер из рукава кофты.
— Поспешай! Поспешай, — еще раз шепнул Кузьмин.
Но Петька был уж около Семена.
Семен на минуту замешкался, вынимая револьвер. Петька его обогнал.
Он слышал, как стучит его сердце, как стучит кровь в висках. Казалось, кровь стучит громче, чем стучат за кустами лошадиные копыта.
Вот и край оврага.
Он взглянул на Кузьмина. Кузьмин уж вытянулся во всю длину между кустами.
Ладонь левой руки он подложил под локоть правой. В правой у него револьвер… Он держит револьвер близко около самого, носа.
— Прицеливайся лучше, — шепчет сзади Семена. Потом Петька чувствует, как Семен сзади схватил его за ногу, за каблук сапога.
— Петька! назад… Пусти!
Он продвигается на животе мимо Петьки, ближе к Кузьмину.
— Погоди, давай вместе…
О, как громко стучит кровь в висках!.. Слова Семена вспыхивают и погасают, оставляя в сознании слабый след.