Он также стрелял бы и в шпионов, если бы шпиона сразу можно было отличить от обыкновенного человека и, если бы за них платили деньги, все равно как, например, за волков.
Пришел куда следует: столько-то волчьих ушей, голов или лап, — сейчас чиновник:
— Раз, два, три, четыре…
Пересчитает.
— Твои?
— Мои-с.
Возьмет счеты: хлоп, хлоп.
— Всего столько-то, за штуку по стольку-то, и того.
Подотчет еще на бумажке, воткнет перо в лапку с дробью, сдвинет очки на лоб.
— Значит, тебе полагается…
И скажет сколько полагается.
Дескать:
— Три рубля.
— Так точно, ваше благородие.
Святое дело. Скоро и чисто. Все равно, как на почте.
А шпиона надо доставить живого.
И главное, как его узнать, что он шпион?
На нем не написано.
Егорка почему-то был уверен, что за шпиона ему непременно заплатить.
Ведь платят же за волков!
И за шпиона заплатят… Еще лучше, чем за волка.
Волк, он так и есть волк… Он все больше насчет лошадей, овец, у кого есть овцы… Конечно, иногда и на человека нападает, если в стае…