Несколько секунд они шли молча. Офицер тяжело дышал и раза два скрипнул зубами.
Раны начинали давать себя чувствовать.
Вдруг офицер увидел близко перед собой лицо Петрова. Петров, перегнувшись вперед, смотрел ему прямо в глаза.
— Ваше благородие!..
— Ну?
— Неужели ж вы думали…
Прямо, прямо в глаза смотрит Петров офицеру.
— Неужели ж вы…
Голос у него оборвался.
— Эх, ваше благородие.
В его голосе слышалась укоризна.
— А разве же я не вернусь в строй, как отведу вас? — продолжал он.
Он осторожно держал офицера за талию, соразмеряя свои шаги с его шагами.
— Где тебе! — сказал офицер и махнул здоровой рукой, — вот отведешь меня и сядешь где-нибудь под кустом.
Петров закачал головою.
— Никак нет, это уж ни как нет, разве это можно… Да у нас таких и нету.
Он все качал головою.
— Жалко мне, ваше благородие, как ежели кто упадет да стонет. Я даже скажу так хотел проситься в санитары… Но это оказалось нельзя… А я бы пошел.
Теперь они уже находились в сравнительно безопасном месте, в глубокой горной лощине. Пули летели через головы. Видно было, как, попадая в скалы на противоположной стороне лощины, они поднимали пыль. Казалось, скалы то там, то тут вдруг загорались невидимым огоньком и дымились.
— Погоди, — сказал офицер, чуть-чуть приподнимая руку с плеча Петрова — помоги мне сесть.
С помощью Петрова он опустился на землю. Нога и рука теперь у него горели, точно их жгло огнем. Он поглядел кругом и потом на Петрова.
— Тут где-то ключ был.