Через мгновение у нашего столика появляется официант. Я изучаю её лицо, пока она разглядывает винную карту размером со словарь. Через несколько секунд на её лице появляется шок, и я говорю:
— Бутылку «Бертани Амароне делла Вальполичелла» две тысячи первого года.
Оливия сканирует меню. Я знаю, что она пытается найти цену. Официант кивает мне в знак согласия.
— Редкий выбор, — говорит он. — Выдержанное, как минимум, два года, «Бертани…» родом из Италии. Виноград растет на земле, в которой много вулканического известняка. Виноград высушивают, пока он не превратится в изюм, в результате чего получается сухое вино с высоким содержанием алкоголя.
Когда он отходит от нашего столика, я улыбаюсь ей.
— Я уже переспала с тобой, так что совсем не обязательно заказывать самое дорогое вино в меню, чтобы впечатлить меня.
Я ухмыляюсь.
— Герцогиня, цена самого дорого вина в этом меню состоит из шести цифр. Я заказал то, что люблю.
Она прикусывает верхнюю губу и откидывается в кресле.
— В чем дело?
— Я всегда хотела этого — ходить по ресторанам, где выращивают собственных коров и пробовать вино из хороших погребов. Но чувствую себя здесь неуверенно, всё напоминает мне о том, что я просто бедный белый отброс общества с хорошей работой.
Я касаюсь её руки.
— Если не принимать во внимание твой грязный рот, то ты самая потрясающая девушка, которую я когда-либо встречал.
Она слабо улыбается, словно не верит мне. Это нормально. Я проведу оставшуюся часть вечности, убеждая её в собственной значимости.
Я заказываю Нью-Йоркский сет. Она ест только филе, потому что думает, что должна так делать.
— Мясо не такое нежное, но более насыщенное. Этот стейк похож на тебя, — говорю я ей.
— Почему ты всегда сравниваешь меня с животными, или обувью, или едой?
— Потому что я вижу мир в разных оттенках Оливии. Я сравниваю их с тобой, а не наоборот.
— Вау, — произносит она, делая глоток вина. — Да ты по уши влюбился.
Я начинаю напевать песню Ашера «You Got it Bad», и она шипит на меня, смущенно оглядываясь вокруг.
— Пение — не твой конек, — улыбается она. — Но если бы ты пел на французском…
— Quand vous dites que vous les aimez, et vous savez vraiment tout ce qui sert а la matiиre n’ont pas d’importance pas plus, — напеваю я.