В пятницу, то есть позавчера, он вылетел в Брисбон. Я буквально наступала ему на пятки, но теперь он покинул Гуадалканал, и я не
знаю, где он». – «Что ты делаешь в аэропорту?» – «Жду самолета, конечно. Рейс на Брисбон через час. Ты где?» – «В отеле. Жди меня, я сейчас
буду».
Я оборвал связь и, вздохнув, выпрямился. Итак, ситуация осложнилась. Жаль, что не удалось перехватить Ферзя здесь, на Соломоновых островах,
теперь он может оказаться где угодно. Надо ехать в аэропорт.
Я быстренько наколдовал местной валюты, брюки и рубашку цвета хаки, переоделся и выбежал из номера. Сдав ключ портье (у которого был на
плохом счету после того, как заявился в отель в гидрокостюме), я расплатился и выбежал на улицу, глазами лихорадочно отыскивая такси. Такси
нет, зато прямо перед гостиницей я увидел припаркованный мотороллер. Не бог весть какое средство передвижения, но все-таки лучше, чем
ничего.
Я одним резким движением оторвал парковочную цепь, пустил немного энергии в стартер, завелся и с пробуксовкой рванул с места, заставив
прохожих обернуться на резкий звук резины, трущейся об асфальт. Через десять минут тряски по разбитым дорогам я доехал до аэропорта
Хендерсон Филд, бросил мотороллер у дороги, и, не обращая внимания на гневные крики местного полицейского, бросился ко входу. Ворвавшись в
прохладное помещение, я тут же почувствовал, что Дженни где-то рядом.
Она стояла спиной ко мне в очереди возле стойки таможни и, почувствовав меня, обернулась. Черт возьми, как же я соскучился по ее
очаровательному лицу и еще более очаровательной улыбке! Она показала мне два билета и, когда я подошел, сказала:
– Ты очень вовремя. Регистрация заканчивается.
В ту же секунду диктор аэропорта заявил, что регистрация на посадку авиакомпании «Соломон Эйрлайнз» и «Эйр Куантос» до Брисбона завершена.
Мы с Дженни протиснулись сквозь ряды японских туристов и оказались прямо перед таможенником, сурово зыркнувшим на нас и на ломаном
английском потребовавшим паспорта и билеты.
Не тратя времени на объяснения, я внушил таможеннику, что у нас все в порядке и вообще досматривать нас не надо, мы опаздываем на рейс и,
наоборот, нам нужно помочь. Таможенник, словно зомби, отошел от своего «телевизора» и стойки, поманив нас пальцем. Мы, вежливо улыбаясь,
отправились за ним, миновав и стойку регистрации, и пограничный контроль, и открытое летное поле. Таможенник довел нас прямо до трапа,
улыбаясь и подобострастно кланяясь.
Через минуту мы уже сидели в тесных креслах «Боинга-737» и молча разглядывали друг друга. В ее глазах горело пламя, которое я никогда
раньше не замечал, и в эту минуту она казалась мне воплощением любви, настоящей Афродитой во плоти. Гормоны все-таки сделали свое дело, и
удержаться я попросту не смог. Поэтому я обнял ее и притянул к себе. Поцелуй оказался долгим, прекрасным и сладким. В чудесном небытие,
которое поглотило меня без остатка, существовали только сладкие губы Дженни, нежно касающиеся моих...
Вообще-то поцелуй мог продлиться намного дольше, если бы не вмешательство улыбающейся стюардессы, заявившей, что мы обязаны пристегнуться,
так как самолет вот-вот взлетит. Мы нехотя разомкнули объятия и пристегнулись.
Дженни положила голову мне на плечо, а я улыбнулся и сказал:
– Надеюсь, полет не слишком затянется. Я уверен, что в Брисбоне есть отличные гостиницы, с двухместными номерами и с кроватями кингсайз...
Дженни, отстранившись, фыркнула и ткнула меня кулачком в плечо.