- Сходи посмотри ее. В этих вопросах я тебе доверяю больше, чем местным. Сходишь, Разин?
"Схожу. Куда денусь? - подумал я и звякнул цепью: мол, давай, хозяин, расковывай. - Тем более что сейчас по сценарию мне как раз предстоит осматривать Крис, ставить диагноз: сухая ломка с осложнением в виде делирия,[21] и настаивать на том, чтобы больную даже не думали класть в ижменскую больничку, а срочно решали вопрос ее транспортировки в краевой центр. И, естественно, я должен туда отправиться с ней в качестве сопровождающего. Ради того и заварена вся эта каша".
Анатолий Андреевич - тишайший и скромненький, - и не пытаясь потрясти у меня под носом ГПУТом или напомнить мне о коленной чашечке, достал из кармана ключ от наручников и отомкнул браслет на моей правой руке.
- Пошли, что ли?
- А костыли? - напомнил я. Не хрен куму раньше времени знать о том, что я могу обходиться без них.
- Костыли? Вот про них-то я и забыл, - виновато потупился Анатолий Андреевич. - Обопрись о меня.
Что же, оперся, раз предлагают И доковылял еле-еле до дома, кое-как взобрался по лестнице на крыльцо, вошел в такую знакомую мне прихожую. Как давно я здесь не был!
Я, по-прежнему опираясь на кума, вошел в комнату Крис и сел на постель у нее в ногах. Крис приоткрыла глаза и прошептала чуть слышно:
- Вот так… Заболела… Хреново мне.
"Ну, актриса! - поразился я. - Как легко она вжилась в свою роль. Вот только для полноты образа не помешало бы этой красавице быть чуть-чуть побледнее. И не помешали бы несколько капелек пота на лбу. Впрочем, изменить свой внешний вид со здорового на болезненный выше возможностей Крис. И нечего придираться к девчонке. Она и так сделала все, что могла".
- Принеси мне костыли, - повернулся я к куму. - И градусник.
Хотя ни то ни другое были мне не нужны. Просто я хотел, чтобы этот пыхтящий над ухом обеспокоенный родственник убрался из комнаты, дал мне побеседовать со своей племяшкой наедине.
- Как ты? - проводив взглядом скрывшегося за дверью Анатолия Андреевича, спросил я Кристину.
- Как видишь. Болею, - широко улыбнулась она. - Уже запарилась валяться в постельке и тихо стонать. Поцелуй меня, Костя.
- Погоди. Еще нацелуемся. Будет у нас впереди куча времени. А пока расскажи-ка мне лучше, как все удалось? Все сделала, как я просил?
- Все. Выцедила граммов сто самогонки и чуть не блеванула. И как мужики только пьют эту синьку![22]
"Зато мужики не колют себе героин", - машинально подумал я.
- Потом чуть-чуть облила себя и постель, чтобы от меня посильнее воняло.
- Я чувствую.
- …но, думаю, все это ни к чему. Дядя один хрен ничего не учует. От самого несет, как от бочки с винищем! Правда, он вчера вечером был почти в норме. Даже странно. Самогон, что ли, там у них кончился?
- Ты отвлеклась, - напомнил я.
- Ничего подобного. Я вот к чему. Дядя был вчера более или менее трезвый и засек без проблем, что я, типа, кривая, как сабля. Он даже спросил, где так назюзюкалась, но я послала его подальше. А утром, когда он стал собираться на службу, я вышла из комнаты, сказала, что мне очень хреново и грохнулась прямо посреди кухни. Короче, опустила его на такие измены, что он аж весь затрясся.
- Трясет его не от этого, - заметил я и умолк, потому что в комнату с костылями и градусником прошмыгнул кум. - Спасибо, Анатолий Андреевич. Костыли в угол, термометр мне, - коротко распорядился я. - И выйди. Дверь прикрой за собой. Сейчас буду осматривать Крис. Не фиг пялиться на племянницу.
- …Я даже бросила под кровать тюбик "Момента", как ты и просил, - стоило куму вновь выйти из комнаты, продолжила Кристина рассказ с того места, на котором прервал ее дядюшка. - И дядя Толя сразу его обнаружил. И надеюсь, сделал верные выводы.
- Да, он мне об этом уже рассказал.