— Странно, — прошептал Кари, — у меня такое чувство, словно я, как змея, вылезаю из своей старой кожи.
— Пошли, — взял его за руку Брокл. — Если нас схватят её люди, мы все вылезем из своей кожи.
Кари закрыл лицо старым драным шарфом. Потом Брокл вывел их во двор, а оттуда, через низкую арку, на снежную равнину.
Весь день, ступая след в след, они поднимались по длинному склону горы. Ветер выл и свистел, словно хотел столкнуть их вниз; под тонкой ледяной коркой снег был рыхлым и мягким. Они осторожно перебрались через ледник, скользя на гладких ледяных натёках, старательно обходя трещины и расщелины и скатываясь вниз по осыпающейся гальке и камням. Миновав ледник, они полезли вверх по склону холма, двигаясь на юг, барахтаясь в пушистом подтаявшем снегу. Когда они наконец оказались на вершине холма, небо было тёмно-багряным, с редкими белёсыми звёздочками. Далеко на севере над горными пиками сиял бледный свет.
Джесса промокла насквозь и совершенно выдохлась. Она остановилась, глядя назад, на их след, который тянулся, перерезая снег, словно голубой шрам.
Брокл тоже оглянулся.
— Ни одной тучи, — пробурчал он. — Значит, завтра снег тоже не выпадет, и они увидят наши следы.
Джесса взглянула на него:
— Они будут здесь завтра?
— Скорее всего. Они едут быстро. — Брокл повернулся и устало побрёл за Кари и Торкилом. — Когда Гудрун чего-то хочет, Джесса, она это получает.
К полуночи вышли к лесу. Брокл дал им немного поспать в сосновом лесу, где деревья так густо переплелись ветвями, что под ними не было снега; все легли на толстую душистую подстилку из сосновых иголок и прелых листьев, в которой копошились какие-то крошечные жучки. Измученная долгим переходом, Джесса мгновенно уснула.
Её разбудили вороны; каркая и кружась над верхушками деревьев, они осыпали с веток сухую снежную пыль. Джесса села. Брокл и Кари, отойдя в сторонку, о чём-то говорили. Она увидела, что Брокл что-то нарисовал палочкой на земле. Торкил всё ещё спал, надвинув на лицо меховой капюшон и безмятежно откинув руку. Джесса поёжилась; начинало светать, и было очень холодно. Брокл повернулся к ней:
— Пора вставать. Иди поешь.
Она получила всё то же мясо и немного чёрствого чёрного хлеба. Медленно жуя завтрак, Джесса смотрела на раскинувшуюся перед ней безмолвную белую страну, окутанную туманами. Вверх по склонам гор и холмов, словно подчиняясь невидимому командиру, маршировала неподвижная и молчаливая армия лесов. Кари тоже смотрел по сторонам, словно не мог налюбоваться на что-то новое и невиданное. В его глазах Джесса заметила прежний живой интерес, с которым он впервые рассматривал её и Торкила; он сжал кулаки, глаза стали ещё прозрачнее и светлее. Наконец Брокл потерял терпение и швырнул в Торкила горстью прелых шишек.
— Вставай, парень. Некогда прохлаждаться. — Он обернулся к Джессе. — Бери свои вещи. Пора идти.
Торкила удалось разбудить не сразу; казалось, он так глубоко уснул, что сначала никак не мог понять, где находится и что с ним происходит. Брокл ухмыльнулся:
— Молодой господин соизволил наконец проснуться? Не желаете ли принять душистую ванну?
Торкил улыбнулся, но Джесса заметила, что он стал каким-то тихим да и выглядел измученным.
Они шли в молчании; так было легче пробираться по пустой земле, сливающейся с широким и мрачным небом.
Внезапно, примерно в полдень, Кари остановился. Потом медленно повернулся назад. Джесса тоже.
Далеко, на горизонте, в небо поднимался столб дыма — огромная чёрная колонна, озарённая снизу слабым красным отсветом. Все четверо молчали, глядя в ту сторону. Это мог быть только Трасирсхолл. «Как быстро они добрались, — подумала Джесса, — быстрее, чем мы думали». Гудрун выбрала того, кого нужно; эти люди не боялись ни замка, ни его таинственных обитателей, — возможно, она даже открыла им часть правды. Сперва они всё обыскали, а потом подожгли и сейчас, скорее всего, бросились в погоню. Джесса посмотрела Броклу в глаза. Его взгляд был мрачен.
— Да, ты права. Пошли, Кари!