— Он снова объявился! — кричали друг на друга десять Гешиных друзей. — Молитвы за здравие не помогли!
— Наоборот — он ожил!
— Его там не было — мы перерыли всё!
— Мы же все откапывали его и ничего не нашли…
— Значит, он точно жив! — буркнул презентабельный мужчина, чей-то муж.
— Но мы же погребли его!..
— У него такая тоненькая лобная кость на фотографиях с похорон!.. — вспомнила Нелли Чаплыжкина. — Он жив, жив!
У кладбища на ворохе травы сидел прежний могильщик. Он просто жил неподалёку и зашёл по старой памяти.
— Если меня выгонят из милиции, тут меня с руками оторвут! — хвастался он двум гранитным ангелам, между которыми сидел.
Увидел подъехавшую кавалькаду, очень удивился, встал, отряхнул штаны и пошёл раскрывать ворота, быстро вызвав наряд по рации.
— Родной ты наш, — негромко, но настойчиво обратились к нему двадцать человек. — Давай раскапывай в последний раз! Поганец Геша снова оттуда позвонил…
— Вы уверены? — на всякий случай спросил могильщик, засучивая рукава.
— Как в том, что ты — кузнец-молодец! — звонко и отчётливо сказала за всех Чаплыжкина.
— Что есть, то моё, — согласился и погладил большим пальцем правой руки средний и указательный ряженый могильщик.
И через час пустой гроб с запасной дверью стоял на краю разрытой могилы. Все быстро крестились, косясь и заглядывая в него.
— Пусто, люди!
— Хоть шаром покати…
— Напрасно рыли…
— А где же Геша, наш ситный друг? — спрашивал всех какой-то малюсенький мужичок в пригожем пиджаке и дорогих туфлях.
Из кустов снимали всю эту честную компанию сотрудники ОВД.
— Нет человека хуже меня, и нет человека лучше меня, каждый равен мне, и я равен каждому, — сказал Геша, подойдя к своей могиле. На нём был старый костюм, в котором его никто, никогда и нигде не видел.
— Геша! — закричала Чаплыжкина. — Гешенька!