Луиза слушала, наклонив голову.
– Помогать, – повторила она. – И как, у вас хорошо получается?
– По-разному. Но кое-что мы делаем.
Луиза промолчала. Борислав слушал ее дыхание. Слово «Прогрессор» он так и не произнес, но было очевидно, что Луиза знает, кто такие Прогрессоры, и относится к ним скептически. Как и большинство землян, если говорить честно. Хорошо еще, что Прогрессоры не любят рассказывать о своей работе.
– Если вы здесь надолго – заходите, – сказала Луиза. – Я обычно нахожусь в санатории «Холодная гора», там найти легко. И не бойтесь. О чужих планетах я спрашивать не буду, мне это неинтересно. Но… Если вы найдете то, что ищете, и захотите об этом рассказать – появляйтесь. Я хорошо умею слушать.
Борислав не успел ответить. Договорив, Луиза двинулась – и исчезла. Ее мягкие шаги были слышны из леса. Но, конечно же, догонять ее не имело смысла. Вспорхнула – и полетела дальше… Белая бабочка в темном грядущем.
До своего странноприимного коттеджа, расположенного на окраине жилой зоны Столицы, Борислав добрался только к часу ночи. Когда он шел по тропинке, его лицо задела ветка гигантской смородины. Звенели сверчки – милые земные существа, прижившиеся на Радуге пока, кажется, только здесь; Борислав помнил, что степь поразила его своим безмолвием. Он отомкнул магнитную дверь, зажег внутри свет, повалился на кушетку и стал думать.
За последние четыре дня он провел на Радуге около десятка бесед с разными людьми, всякий раз стараясь, чтобы встреча выглядела как случайность. Полезной информации эти беседы почти не дали; судя по всему, о группе «Янус» мало кто знал. Главная беда была в том, что здесь не осталось физиков. Это на Радуге-то, которую называли планетой физиков в ее лучшие годы! Ладно, будем работать с тем, что есть…
Разговор со Святославом Штромбергом Борислав решил отложить до завтра. Подключившись к планетной инфосети, он быстро узнал, что Святослав Борисович сейчас, скорее всего, находится на станции дальнего контроля «Радуга-Север». Добраться туда легко, но вот выдать себя за случайно забредшего туриста уже не удастся – хотя бы потому, что станция эта стоит на скалистом острове в Полярном море, километров за четыреста от ближайшей точки побережья континента. Да и побережье там безжизненное. Придется брать глайдер… Ничего этому Святославу не сделается, подождет до утра уж как-нибудь… Прогулка… Лес… Луиза… Луиза? Ох, какая странная… а, впрочем, кто тут не странный?.. Ночная фея… Планета агробиологов, врачей и неудачников, надо же… Он не заметил, как уснул.
Святослав Борисович Штромберг оказался моложавым человеком с аккуратной седой бородкой и глазами-вишнями, – как у Атоса, сразу подумал Борислав. Его макушку венчала вязаная шапочка, а одет он был в штормовку, застегнутую до горла: на острове было холодно.
Борислав выбрался из глайдера (тот остался качаться у причала на поплавках) и пошел навстречу.
– …Извините, что побеспокоил. Меня зовут Борислав.
– А меня – Святослав Борисович, – рукопожатие старика было сильным и сухим. – Могу чем-то помочь?
– Думаю, да… На самом деле, я хочу просто поговорить. Понимаете, я по специальности – историк. Занимался другими планетами, не Землей… но вот сейчас из-за здоровья вынужден на время сменить работу.
Карие глаза Штромберга стали чуть серьезнее.
– Интересная у вас работа, если ее приходится менять из-за здоровья… Господин историк.
Борислав усмехнулся краем рта. Именно такой реакции он и ждал.
– Да, вы поняли верно. Я был прикладным историком, работником СГБ… Не любите нас?
Штромберг вдруг улыбнулся. Очень тепло.
– Ну почему сразу – не люблю. Работа как работа. Не хуже, чем у врачей, например… Но, кажется, вы начали говорить о каком-то деле.
– Да, начал… Я прилетел сюда просто так. Потому что Радуга – спокойная планета. Чуть ли не случайно ткнул в карту. Но вот я здесь уже пятый день, и мне… интересно стало. Как изменилось общество Радуги за последние сорок лет. Что было до катастрофы, и что стало после. Как… как потеря общей задачи повлияла на структуру. И на отношения. Я решил об этом написать. Не серьезную работу, конечно, не диссертацию, – просто социографический этюд. Но тут я сразу столкнулся с затруднением. Понимаете, на Радуге очень мало людей, которые могут сравнить жизнь до катастрофы и после. Ну и…
– Понятно, – сказал Штромберг. – Что ж, приветствую вас на острове… И на планете. Пойдемте в жилую башню, там говорить удобнее.