Голова Атакауна запрокинулась и опять чернота заволокла желтизну глаз. Анна прикрыла рот рукой. Мы в тревожном ожидании ждём, когда гоблин придёт в себя.
— Всё теперь хорошо! — выдал наш спутник чистой речью. — Путь появился. Только золото жаль!
Мы переглянулись с лунаркой, поддаваясь смеху. Я отвечаю:
— Теперь можешь не жалеть, его вдоволь здесь. Вспоминать страшно, где пришлось брать, но ладно…
Переглянувшись с лунаркой говорю:
— Эх! Вот теперь можно и супа отведать.
— Прошу, — протянула миску Анна. — Мне было тревожно из-за того, что Атакаун потерял чувство, а теперь всё хорошо! Ещё я безумно счастлива, что ты, Ворк, вернулся невредимым.
С тёплой улыбкой посмотрел ей в глаза.
— Эти топазы хорошо бы смотрелись на кольчужном платье, — проговорил я, поминая о нашей традиции дарить избранницам подобные наряды.
— Уже вижу его на себе, — поддержала она. — Плести ты будешь?
— Конечно! Такой будет красоты и лёгкости — все лунарки начнут завидовать.
Она звонко рассмеялась.
— Я сейчас, Ворк…
Девушка направилась в сторону ручья прихватив посуду, а я ей вслед:
— Оставь на завтра — темень такая!
— Хорошо, только водой наполню.
Я глянул на гоблина — сидит довольный, пересыпая из ладони в ладонь песок, оставшийся от самородка. Всё же удивительно получилось и с ним, и вообще… Я мечтал о путешествиях, представлял их по-своему, но на деле всё оказалось совсем иначе — до сих пор волнительно и тревожно из-за пещер в этой местности. Какие твари роют такое? Можно ли их одолеть обычным оружием? Как быстро множатся и насколько глубоко обитают? Вопросов множество, ведь разработать эти места хочется, но и волнуюсь, как-бы не нагрянули к нам во Второе Королевство жители недр.
Вернулась лунарка, и я встал до ветру, всё ещё погружённый в размышления. В насыщающихся темнотой сумерках, ярится и блещет наш костёр. Вышел за линию света, отсюда лагерь имеет приятный и уютный вид, свет огня выхватывает вещи, лежаки, Атакауна и ближайшие стволы. Тёплое пристанище в бескрайних просторах молодого мира Тверди.
Гоблин успел заснуть к моему возвращению. Конечности поддёргиваются — то ли бежит от кого-то, то ли ещё что, лицо иногда морщится. Может болота вспоминает, а быть может и мои рассказы о пещерах. Я сел и Анна тут же приблизилась. Мы смотрим в уже переставший трещать костёр, где почти догоревшие ветки испускают дрожащие язычки огня. Крепкий жар печёт лицо и греет тело сквозь одежду. Лунарка млеет, нежась в его волнах и крепче прижимается.
— Так хорошо… — молвит она, — и в тоже время думаю о грядущем. Что ты будешь делать, когда вернёмся?
— В Королевстве?
— Да. Я вот хочу быть с тобой вместе, — шепнула она, обдав дыханием.