— И уберите отсюда собаку! — прикрикнул он на Доминику. — Вот, полюбуйтесь, он уже стащил кусок сыра! А ну, пошел вон! Животных не кормим.
Иннокентий не дотянулся бы до стола, даже вытянувшись во весь свой невеликий рост, но Доминика не стала спорить. Одной рукой подхватив пса, она забрала три оставшихся свертка с провизией.
— Это для сестры Марии и Спасителя, — пояснила она сварливому повару и поспешила догнать Вдову. — На сегодня я и сама была бы не прочь оглохнуть, — удрученно простонала она.
— Глухота порой очень удобна — особенно когда рядом кто-то докучливый, — хмыкнула та. — Откуда ты, милочка? Как тебя зовут?
— Доминика. — Щурясь на солнце, она огляделась в поисках сестры Марии и Спасителя и отпустила пса. — Я живу здесь же, в монастыре.
— Ты не похожа на монахиню.
— Я еще не монахиня. Но совсем скоро ею стану. — От одной только мысли об этом на ее губах расцвела улыбка.
Вдова фыркнула.
— С такой-то внешностью и в монашки?
Встрепенувшись, Доминика принялась ощупывать свое лицо — проверила щеки, нос, подбородок, даже подергала себя за уши. Настоятельница говорила, что у нее пугающие глаза. Неужели и остальные черты ее лица столь же неприятны? Может быть, в ее внешности есть изъян, о котором она не знает?
— Со мной что-то не так? У нас в монастыре нет зеркал.
— Все очень даже так. — Вдова ущипнула ее за щеку. — Улыбайся почаще, девочка. Вот так, покажи свои ямочки. Не волнуйся. Ты без труда найдешь себе суженого.
— Но я не хочу замуж. Я хочу быть монахиней.
Вдова Кроптон недоверчиво, даже осуждающе покачала головой.
— Монастырь — прибежище на самый крайний случай, милочка. Такой хорошенькой девушке негоже хоронить себя в келье.
«Не хоронить, а распространять слово Божье», — поправила ее Доминика мысленно, но вслух ничего не сказала. Кто она такая, чтобы объяснять людям планы Всевышнего.
— Вы идете поклониться Блаженной Ларине, чтобы она вернула вам слух? — спросила она, меняя тему.
Вдова усмехнулась.
— И поэтому тоже. — Она приложила ладонь к своему пышному бюсту, на котором висели привезенные из разных святилищ бляхи. — Ни апостол Иаков, ни святой Фома мне не помогли, но, быть может, надо мной сжалится добрая Ларина.
— Значит, вам уже доводилось посещать святыни? — Она, наконец, нашла взглядом сестру Марию, которая вместе со Спасителем стояла у его гнедого коня.
— Пять раз. — Вдова от души рассмеялась. — Сколько раз вдовела — столько и ходила.
— Вы вдовели пять раз? — изумилась Доминика. — Что же сталось с вашими мужьями?