— Проходил, Алена Владимировна. Шел в сторону шоссе.
Да чтоб мне провалиться! Я быстро поблагодарила охранника, схватила из гардероба полушубок, обулась и вылетела в мороз. Догоню ли пешком? Вряд ли, поэтому прыгнула за руль авто. Федор Михайлович на выезде махнул мне рукой, а я поехала медленно, чтобы не пропустить знакомую фигуру. Фонари вдоль трассы светили тускло, часть дороги таяла в сумраке, а я умирала от беспокойства. Ну, куда он пошел? Да, я тоже хороша, перегнула палку, не поняла сразу, спросонья. Но это же не повод разворачиваться и уходить! Винтер, где же ты?
Наверное, я бы проскочила, если бы сквозь гул автомобиля не услышала подозрительный треск, и где-то неподалеку что-то рухнуло. Остановила авто, выбралась из салона. Дорога была пустой, но по бокам шел склон. Не знаю, что меня дернуло подойти ближе и посветить телефоном в темноту, но я тут же увидела четыре фигуры, склонившихся над одной. Я не видела, кто это. Не видела, кто жертва драки. Просто крикнула в ночной сумрак:
— Вы что там делаете? Я вызываю полицию!
Фигуры подняли головы. Видимо, оценили и авто, и меня — если что, не сумеют помешать позвонить, а я уже набирала номер поселковой охраны, им ближе. Четверо бросились бежать, один остался на снегу. Я тут же швырнула телефон в карман и, скользя и спотыкаясь, поехала вниз, к распростертому телу.
— Винтер! — склонилась над ним. — Вин, миленький!
Мой принц открыл глаза, но, кажется, слабо понимал, где он и что происходит.
— Где болит? — спрашивала я, разглядывая ссадину на лбу. — Голова?
— Алена?
— Нет, Снегурочка. Подожди, я вызову скорую.
— Не надо никого звать.
Винтер осторожно сел, сплюнул кровь на снег, коснулся головы — и рана будто покрылась ледяной корочкой.
— Вин? — Я с ума сходила от беспокойства.
— Магии на четверых не хватило. Она слабеет день за днем, не отбился.
— Что они хотели-то?
— Телефон, кошелек. Когда сказал, что у меня нет, не поверили. Напали.
— Главное, что все хорошо, — аккуратно обняла его на мгновение. — Давай, до машины дойдешь? Поедем домой.
— Не поеду, — сверкнули синие глаза.
— Винтер, пожалуйста, дома поговорим. Мы друг друга неправильно поняли.
— Я все понял, Алена, — упрямо отвечал принц. — И не собираюсь больше создавать проблемы. У тебя своя жизнь, у меня — своя.
— Да нет же! Вин, хороший мой…
Не знала, как до него достучаться. От бессилия что-то изменить хотелось плакать и рвать на себе волосы. А если бы я за ним не поехала? Если бы приехала позднее? Если бы эти четверо убили его? Слезы все-таки покатились по щекам. Я закрыла лицо руками.