— Куда? — поинтересовался ледяной принц — и поцеловал. Да так, что стало жарко.
— Ты что делаешь? — выбралась из его объятий. — Винтер, я же тебе говорила, что…
Рот мне заткнул еще один поцелуй, куда наглее предыдущего, а Вин попытался стащить с меня маечку. Ну, все!
— Еще одно движение — и ты отправишься спать в гостиную, — пообещала я.
— Что ты ломаешься? — поинтересовался он. — Как будто никогда в жизни *** не видела?
И вот тут я ему врезала. Смачно, от души, куда попала. Попала, кажется, куда-то в область груди, Вин на мгновение выпустил меня и судорожно глотнул воздух, а я, пользуясь возможностью, выбралась из его объятий.
— Знаешь, что? — выпалила в лицо. — Убрался из моей комнаты! Немедленно! И мне нет никакого дела, где ты проведешь эту ночь, хоть на коврике у двери, но чтобы я тебя больше не видела!
Винтер захлопнул дверь с таким грохотом, что, наверное, перебудил весь этаж. Я же рухнула на кровать и вцепилась пальцами в волосы. Первая вспышка злости и обиды начинала проходить, просыпался разум. И разум кричал-таки, что изъясняться на русском матерном Винтер не может, не обучен. Это вряд ли является обязательной программой при переходе между мирами. Да еще и сказано было так… В общем, он сам вряд ли понимал, что городит. Отсюда вывод один. Я вышла на тропу войны.
Осторожно выскользнула в коридор. Прислушалась. Тишина, только смех раздается из-за двери напротив. А в гостевой у нас обитал кто? Правильно, двойняшки и Миша. Причем, Михаил не был способен на такую подлость. А вот Ярик и Мирик — были. И я, отбросив все сомнения, толкнула дверь в комнату кузенов.
Те сидели на кровати и ржали, как два здоровых коня. Увидели меня — и заржали вдвое громче.
— Очень смешно! — рявкнула на них, и притихли оба. — Не стыдно, нет? Если Винтер — иностранец, это еще не означает, что он дурак!
— Ты уверена, солнце? — вытирая слезы смеха, проговорил Ярик. — Он у тебя что, с Луны свалился? Нет, Бельгия, конечно, далеко, и русский менталитет бельгийцам не понять, но спрашивать у нас, как тебе понравиться — это что-то!
— И вы объяснили.
— Да. А он и поверил! Представляешь? Даже повторил несколько раз, чтобы запомнить получше. Мы сказали, уж извини, что ты мужчин нахрапистых любишь, которых ничем не остановить. Вин хоть старался?
— Два урода! — выпалила я. — Я вот тете Маше расскажу, каким словам вы иностранного гостя научили. Позорите нацию!
Братья как-то стушевались.
— Ты извини, мы не со зла, просто неудачная шутка, — за двоих выступил Ярик. — Правда, Ален. Мы даже до конца не верили, что он пойдет к тебе. Поспорили…
— И во сколько же вы меня оценили? — перебила его откровения.
— Не тебя, а решимость Винтера. В сто рублей. Что ж, решимости парню не занимать.
И эти двое опять заржали, как ненормальные. Убить бы, да тетя Маша расстроится. Нет, ситуация была бы смешной, если бы не было так грустно. Ладно, теперь извиняться пойду я. И объяснять, что есть в русском языке слова, которые воспитанному принцу упоминать не стоит. Спустилась в гостиную — пусто. Только Жоржик и Жаннетта спали на разложенном диване. Прошлась по дому — тишина. Позвонила на пункт охраны.
— Добрый вечер, — поздоровался Федор, я его сразу по голосу узнала.
— Добрый вечер, Федор Михайлович. Это Алена Карцева из третьего коттеджа. Скажите, пожалуйста, мимо вас не проходил парень в черной куртке без шапки? Вот буквально четверть часа назад.