— А если она все-таки… захочет и поедет в Дартан?
Даганадан упрямо тряхнул головой.
— Значит, поедет. Будет ненавидеть тебя. Пока не привезешь ее брата. Тогда она почувствует, что виновата. Если уж хочешь кого-то похитить, то лучше Байлея.
Гольд, внезапно что-то поняв, посмотрел ему в глаза.
Такого ливня давно не бывало. Хляби небесные будто разверзлись, и в двух шагах не видно было ни зги.
— Стой! Кто идет?
Из полосы дождя вынырнул часовой, с его плаща струями стекала вода. Рбаль спрыгнул с коня.
— Рбаль, из разведки, — кинул он часовому.
Солдат отдал честь и показал дорогу. Вскоре оказались в сухой и теплой пещере. Горели три костра, вокруг самого большого сидели полуголые солдаты, возле остальных сушились плащи, куртки и сапоги.
Из темного угла выглянул подсотник. Рбаль с неохотой поприветствовал его.
— Патруль вернулся, господин.
Даганадан хладнокровно отвесил ему оплеуху. Голова парня дернулась, глаза округлились.
— Как стоишь? Тебе здесь что, бордель?
Рбаль стиснул зубы, сдвинул пятки, вытянулся в струнку.
— Докладываю о возвращении патруля, — по-уставному доложил он. — Все спокойно.
— Спасибо, — сказал Даганадан, не обращая внимания на едва подавляемую ярость солдата. — Переодевайся — и ко мне. Выполняй. — Он показал на темный угол пещеры, где на разложенных седлах сидели Гольд, десятник и кое-кто из солдат.
— Слушаюсь, господин!
Даганадан вышел. Рбаль мгновение стоял неподвижно, потом огляделся вокруг. Заметив девушку у одного из костров, он быстро подошел к ней. На ее глазах выступили слезы.
— Ох, Рбаль! Умоляю, никогда не уходи так надолго! Умоляю!
— Что случилось, госпожа?
— Ничего… — Она уткнулась лицом в полы мокрого от дождя плаща. Он почувствовал, что она вся дрожит.
— Кто тебя обидел? Скажи, ради всех Полос Шерни!