Ядвига Олизаровна окинула подарки одним из своих особенных колдовских взглядов. Корки в тот же миг превратились в тридцать пышных и румяных караваев.
Потом она небрежно махнула рукой. Караваи опять превратились в сухие ощипанные корки и исчезли в одном из ее многочисленных карманов.
По шеренге прокатилась волна восхищенных вздохов. Ядвига Олизаровна склонила голову.
— Благодарю за теплую встречу — сказала она — И поскольку вы народ очень занятой, то я попрошу остаться лишь тех, в чьих хатах живут дети от шести до тринадцати лет. Остальные могут быть свободны.
Дедушки с облегчением вздохнули и мигом растаяли в ночной мгле. А те, которые остались, прижались друг к другу и смотрели на высокую гостью с откровенным страхом.
Ядвига Олизаровна медленно прошлась вдоль поредевшей шеренги, внимательно всматриваясь в сухие, сморщенные, словно печеные грушки, старческие личика.
— Я прилетела сюда по чрезвычайно важному и тайному делу — начала она. — Не буду говорить, что это за дело, замечу лишь, что мне нужны наиболее обиженные или несчастные дети, которые живут в Горобцах.
Дедушки переглянулись.
— Таких у нас, кажется, нет — сказал наиболее крепкий с виду домовой.
— Жаль — сказала Ядвига Олизаровна — В таком случае мне нужны наивреднейшие из них.
— Таких тоже не водится — переглянувшись с остальными, сказал все тот же домовой.
Ядвига Олизаровна смерила его с головы до ног тяжелым взглядом.
— Как тебя зовут? — спросила она.
— Шурхотун — ответил тот.
— Ладно — я запомню это имя — голосом, который не обещал ничего хорошего, пообещала Ядвига Олизаровна.
Шурхотун сжался в комок, будто от удара.
— Да я что… я только говорил, что… — начал он, однако Ядвига Олизаровна властным жестом приказала ему смолкнуть.
— Кажется, не только Шурхотун, но и все вы стали больше людьми, чем домовыми — заметила она остальным.
— Нет, мы… — пискнул кто-то из шеренги и сразу смолк.
— Об этом мы поговорим позже — заверила Ядвига Олизаровна — А для начала я бы хотела узнать, у кого из ваших детей есть бинокли. Ну, чего же вы молчите?
Взгляды дедушек остановились на Шурхотуне.
— В твоей хате живет мальчик или девочка? — быстро, не давая времени на обдумывание, поинтересовалась Ядвига Олизаровна.