Почему строители Храма долины — или любого другого мегалитического сооружения Египта — должны были или стремились применять при строительстве поражающие своими гигантскими размерами каменные блоки? Египтологи обычно обходят этот вопрос, и официальная точка зрения состоит в том, что циклопическая каменная кладка является стандартным стилем Древнего Царства. Для них фараоны Века Пирамид были просто мегаломанами, которые не мелочились не только при выборе гробниц, но и при возведении погребальных храмов.
Такие легкомысленные заявления не имеют ничего общего с истиной, поскольку не в состоянии объяснить, зачем архитектору использовать при строительстве храма 100—200-и даже 400-тонные блоки, когда гораздо легче иметь дело с камнями, которые весят в 100 раз меньше. Каменные блоки весом всего в две тонны — как те, из которых сложены стены Великой пирамиды — позволяют получить такой же грандиозный результат, памятник величию фараона и одновременно дом для богов. Несомненно, существовала конкретная причина применения гигантских блоков. В чем же тут дело?
Может быть, из циклопических каменных блоков легче возводить сооружения — ведь современные строители упрощают себе задачу, используя стандартные бетонные конструкции? Или для применения гигантских глыб была другая причина?
Египтологи, разбиравшиеся в древней технологии строительства, предположили, что такие сооружения, как Великая пирамида и Храм долины, возводились с помощью особой методики. Для этого насыпали наклонные пандусы из утрамбованной земли, возможно, усиленные деревянными брусьями, до уровня постоянно растущих стен здания. Каменные блоки помещались на салазки и катки и втягивались наверх специальными бригадами людей, которые располагались с другой стороны сооружения, пока не достигали нужной высоты. Считается, что примерно так же строилась Великая пирамида{37} и ставились на место сарсеновые перемычки Стоунхенджа{38}. По мере того как увеличивалась высота стен, земляная насыпь должна была удлиняться, чтобы сохранялся оптимальный угол наклона. В условиях ограниченной по размерам строительной площадки это становилось неудобным, и поэтому считается, что насыпи не только становились длиннее, но и окружали строящееся здание как гигантская винтовая лестница.
Тот же самый прием использовался Ленером и его командой при возведении мини-пирамиды в Гизе. Они выяснили, что «20 человек могут втащить 1-тонный блок по пандусу», подразумевая, что этот метод вполне мог применяться при строительстве Великой пирамиды. Однако если расчеты Ленера верны, это значит, что для подъема 200-тонного блока — как при сооружении Храма долины{39} — по пандусу с таким же углом наклона требовалось до 4000 человек Работы такого масштаба, вне всякого сомнения, требовали четкой координации и управления. Еще большая проблема состояла в следующем: если каменные блоки доставлялись к Храму долины из углубленной площадки вокруг Сфинкса, то земляная насыпь должна была располагаться точно так же, то есть в юго-восточном направлении. В этом случае для поднятия блоков 4000-тысячная подъемная команда должна была располагаться за юго-восточной и восточной стенами храма, то есть на склоне плато. Тянуть 200-тонный блок по наклонной плоскости при этом пришлось бы под острым углом, что делало задачу его подъема на 9-метровую высоту практически невыполнимой. Тем не менее эта невыполнимая задача была каким-то образом решена.
Удивительные технические возможности древних строителей отрицать бессмысленно. Однако это не объясняет, как они с удивительной легкостью возводили такие сооружения, как Храм долины, и почему они использовали при строительстве 200-тонные блоки. Храм долины выглядит почти чужаком в окружающей его технологической среде. Тот, кто построил его, мыслил не так, как мы. У этих людей были другие жизненные приоритеты. У нас другое мышление, и мы можем лишь гадать, какие причины заставили их обратиться к кладке из гигантских каменных блоков{40}.
Нас хотят убедить, что эта древняя раса использовала знакомые нам методы строительства, в том числе мускульную силу 4000 человек, тогда как есть все основания предполагать, что применялась и нетрадиционная технология, секреты которой давно утеряны. Некоторые древние легенды, передававшиеся из поколения в поколение христианами-коптами, прямыми потомками древних египтян, прямо говорят об этих неизвестных традициях. Однако попытка исследования этих легенд уводит нас в мир иррационального.
Среди тесных и грязных улиц Старого Каира затеряны неприметные церкви, которыми на протяжении последних 1500 лет пользуется древняя коптская община. Одни из них почти полностью разрушились, другие стали жертвой мародеров, которые осквернили примыкающие к ним кладбища в поисках того, что представляет хоть какую-то ценность на черном рынке. Тем не менее, несмотря на свой унылый вид и дурную репутацию, эти древние дома Господа излучают некий дух тайны, поддерживающийся их хранителями, которые вполне могут быть прямыми потомками строителей пирамид Гизы.
В толковом словаре мы можем прочесть, что слово «копт» происходит от греческого Aiguptios, прилагательного, которое образовано от существительного Aiguptios{41}. Этот термин использовался для обозначения коренных жителей Египта — в отличие от многочисленных греческих иммигрантов, наводнивших страну вслед за победоносным походом Александра Великого в 332 году до нашей эры. Коптская ветвь христианства ведет свое происхождение от св. апостола Марка Евангелиста, автора одного из четырех Евангелий, который проповедовал слово Божье египтянам примерно в 50 году нашей эры{42}. В действительности же вера коптов в большей степени основана на различных религиозных культах, процветавших на территории Египта еще до начала христианской эры. Среди них был культ богини Коры в Александрии, а также широко распространенный культ Сераписа — сплав религиозных верований, связанных с поклонением Осирису — и культ священного быка Аписа, центром которого был город Мемфис{43}. Кроме того, богатое религиозное искусство коптов несет в себе следы предшествующих династических эпох, а их язык и письменность — это вырожденные формы языка и письменности времен правления фараонов{44}.
Несмотря на враждебность коптской веры исламу, многие арабские путешественники были убеждены, что старейшины и священники этого племени сохранили древние предания, способные пролить свет на мудрость древних египтян, чьи загадочные письмена и вырезанные в камне барельефы будили воображение, намекая на загадки и тайны. Многие из этих странствующих историков специально посещали Старый Каир в надежде, что смогут убедить коптских священников раскрыть тайны, связанные со строительством пирамид в Гизе.
Одним из таких путешественников был Али бен Хусейн, который родился в Багдаде и взял себе имя Масуди в честь соратника пророка Мохаммеда Абдуллы бен Масуда, потомком которого он себя считал{45}. На закате жизни Масуди поселился в Египте, но в молодости и в зрелые годы он предпочитал путешествовать по миру в поисках неизвестных исторических фактов. Известно, что в погоне за знаниями Масуди посетил Армению, Цейлон, Индию, Мадагаскар и Занзибар; ходили слухи, что он побывал даже в Китае{46}. Во время своих путешествий он беседовал с интересными людьми разного вероисповедания и разных убеждений, записывая древние традиции, верования, научные достижения и предания. Все это скрупулезно заносилось в многочисленные книги, которые Масуди рассчитывал оставить потомкам. К сожалению, сохранились всего две его работы, наиболее ценной из которых считается «Промывальни золота и рудники самоцветов».
В ней, в частности, рассказывается, что во время пребывания в Каире Масуди наткнулся на очень необычную историю, которая стала известна во время знаменитой встречи Ахмада ибн Тулуна, правителя Египта в период с 868 по 877 год, и неизвестного коптского старейшины, вполне возможно, входившего в число таинственных священников Старого Каира. Этот человек попросил аудиенции у Тулуна, намереваясь встать на защиту подвергавшейся гонениям коптской веры, последователи которой притеснялись арабскими властями. Говорят, что в процессе продолжительной беседы Тулун был тронут мудростью и твердостью старого копта, который поделился своими знаниями об истоках реки Нил и, что более важно, о строительстве «великих пирамид» Гизы{47}.
В одной из версий этой книги, дошедшей до нас в виде приложения к трехтомному труду британского исследователя полковника Говарда Вайза («Operations Carried on at the Pyramids of Gizeh», 1837), Масуди рассказывает, что пирамиды построил древний царь Саурид ибн Салук (или Сурид бен Шалук), живший за 300 лет до Великого потопа. По легенде ему не давал покоя сон, в котором он увидел, что «…земля опрокинулась, а ее обитатели неподвижно лежат на ней» и «что звезды в смятении покинули пути свои и со страшным шумом падают с неба»{48}. Саурид никому не рассказал о своем сне, но затем сон повторился, и теперь царь видел, как прежде неподвижные звезды спускаются на землю в виде белых птиц, хватают людей и уносят в расщелину между двух огромных гор, которая захлопывается за ними{49}.
Отправившись в храм Солнца — предположительно храм бога Солнца Ра в Гелиополе, — царь переночевал там, а утром призвал к себе верховных жрецов 130 номов, или провинций, Египта. Услышав рассказ Саурида, самый старый жрец, по имени Филимон, или Иклимон, сказал, что тоже видел странный сон. Это случилось год назад, и во сне ему привиделась та же самая катастрофа. Однако, по мнению жреца, после катастрофы «на небеса вернется прежний порядок» — другими словами, все станет на свои места{50}.
Желая понять характер грядущей, катастрофы, Саурид приказал жрецам обратиться за советом к звездам. Распоряжение было с готовностью исполнено, и по возвращении жрецы рассказали встревоженному царю, что землю ждет Великий потоп, который уничтожит большую часть суши. Еще один арабский писатель, Ахмад аль-Макризи, приводит другую версию этой легенды, согласно которой кроме потопа «из знака Льва вырвется огонь и поглотит мир»{51}.
Услышав эти предсказания, царь Саурид приказал построить «пирамиды», а «пророчество священнослужителей повелел начертать на столбах и больших каменных плитах»{52}.
Внутрь пирамид он поместил клады и другие ценные вещи «вместе с телами своих предков». Священнослужителям он приказал оставить там (по свидетельству аль-Макризи в подземных переходах) «письменные свидетельства о его мудрости, о достижении наук и искусств», а также записи, «содержащие все области знаний», в том числе «названия и свойства лечебных растений, сведения, касающиеся счета и измерений»{53}.
Такова суть старой коптской легенды о происхождении пирамид Гизы, пересказанной Масуди. Другие арабские авторы, например историк девятнадцатого века Ибн Абд Аль-хокм, а также уже упоминавшийся аль-Макризи, включали различные варианты этой истории в свои труды, причем последний ссылался на известного писателя Ибрагима ибн Вазиф-шаха{54}.
Сам царь Саурид, по всей видимости, был вымышленной личностью, использовавшейся для того, чтобы связать воедино разрозненные сведения относительно обстоятельств сооружения пирамид. Многие из этих утверждений представляют собой смесь фактов и вымысла, но упоминания об опустошивших Египет потопе и огне, как я уже неоднократно пытался продемонстрировать, почти наверняка являются дальним отголоском геологических катаклизмов и климатических изменений, в том числе сильнейшего наводнения, которые сопровождали окончание Ледникового периода{55}.
Связь между эпохой, закончившейся огнем и наводнением, и созвездием Льва, наиболее ярко изложена в тексте коптского папируса, который был найден при странных обстоятельствах в монастыре под названием Абу-Хормес. Рукопись была переведена на арабский коптскими священниками и впоследствии вошла в книгу, написанную историком аль-Кодаи в 847 году. В папирусе утверждалось, «что потоп случился, когда сердце Льва вошло в первую минуту головы Рака на заходе звезды»{56}. В древности «сердцем Льва» называли Регул, самую яркую звезду в созвездии Льва, расположенную точно на эклиптике, или видимой траектории движения Солнца по небосводу. Поскольку созвездие Рака следует за созвездием Льва только в прецессионном цикле (в годичном цикле созвездие Рака, наоборот, предшествует созвездию Льва), то эта легенда содержит, по всей вероятности, не только память об исторических событиях, но и об их временных рамках.
Аль-Масуди описывал не просто происхождение пирамид в Гизе, но их конструкцию. По его свидетельству каменные блоки, которые применялись не только для возведения пирамид, но и образовывали широкие площадки{57}вокруг каждой из них, перевозились следующим образом:
«При выполнении этих работ листья папируса или бумаги, на которых были нанесены метки, накладывались на вырезанные в каменоломне блоки; после удара блоки один раз перемещались на расстояние полета стрелы (около 150 кубитов), постепенно приближаясь к пирамидам. В центры камней, из которых выкладывались площадки, были вставлены железные прутья; они проходили через верхние блоки и крепились расплавленным свинцом»{58}.