— Не пугайся, смертный. Просто позаботься о женщине. И жди. Я вернусь, — после чего неспешно зашагал к выходу из деревни.
Дождавшись, когда странный юнец скроется за домами, Кулий повернулся к пришелице:
— Э-э-э, госпожа, а кто это был?
Женщина вытерла ладонью набухшие слезами глаза и тихо, так, что вождь едва смог расслышать, прошептала:
— Мой сын. Был. Когда-то.
Время беспощадно не только к живым. Даже горы не могут устоять перед его властью, а уж скамейка, когда-то давно поставленная в дальнем, ныне почти заброшенном углу дворцового парка, и подавно. Резное дерево покоробилось и растрескалось, когда-то ярко-зелёная краска выцвела и облетела хлопьями, оставив лишь небольшие пятнышки, как напоминание о бренности всего сущего. Вот только ножки, глубоко вросшие в землю, пока не сгнили и не рассыпались трухой. Конечно, однажды время доберётся и до них, а пока…
Невзрачный человек со смуглой кожей явно посещал это место не в первый раз. Во всяком случае, он довольно быстро устроился на перекошенной от старости деревянной скамье и замер, погрузившись в раздумья, из которых примерно через полчаса его вывели треск ягодных кустов и сдержанная ругань — похоже, кому-то ещё было известно об этом месте. Сидящий улыбнулся — он знал обладателя этого голоса и знал очень хорошо. Главный Палач. Друг детства и дальний родственник. Очень дальний. Настолько, что ни один любопытный — а таких при дворе водилось более чем достаточно — так и не смог докопаться до этого родства. «Он всегда был неуклюжим, — подумал невзрачный. — И меня всегда это удивляло. Потому что я до сих пор не могу понять, как так можно».
Прошло не больше минуты, и на свободное от зарослей место вылез высокий худой мужчина с белыми волосами. Оглядевшись по сторонам и увидев смуглого, он кивнул:
— Так и знал, что найду тебя здесь. Опять прячешься?
— Размышляю. Здесь тихо, никто не мешает…
— …и незаметно не подберёшься, — закончил беловолосый. — Новости слышал?
— Сейчас каждый день новости, — передёрнул плечами шпион, — то одно, то другое…
— Я про письмо, — уточнил его многоюродный племянник. — И если ты скажешь, что не знал содержание ещё до отправки…
— Представь себе — скажу. До отправки — не знал… — невзрачный улыбнулся.
— А…
— …а после — получил один из черновиков.
Переглянувшись, родственники рассмеялись. Впрочем, веселье их было недолгим и несколько натужным, поскольку послание, о котором шла речь, способно было вывести из себя и кого-нибудь намного более спокойного, нежели Великий Ях'Хат: в грубой форме правитель соседнего города объяснял, что не собирается позорить себя войной с теми, от кого сбежал даже бог.
— Я думал, у тебя сегодня будет много работы, — на лицо смуглого опять легла печать задумчивости.
— Завтра, — поправил тощий. — Все публичные казни назначены на завтра.
— И много?
— Пятеро. И, предупреждая твой следующий вопрос, скажу, что только двое из них находятся в твоём списке. Остальным просто не повезло, — Главный Палач наконец-то сумел устроиться на скамейке так, чтобы не хотелось тут же сменить позу.
— Что ж, — шпион потёр ладонью гладко выбритый подбородок, — очень даже неплохо, — он немного помолчал. — Но ведь ты разыскивал меня не за этим, не так ли?