— Во, правильно. Вас и надо ругать. Как комки эти тут понаставили, так и мусор появился, контейнер пришлось ставить. А начальница моя и говорит: «Федя, надо убирать. Люди пользуются». А я ей тоже аргумент: «Кто мусорит — тот пускай и платит. У нас рынок сейчас, социализма давно нету».
Рустам молча сунул руку в карман брюк, вытащил смятую десятитысячную купюру, протянул мусорщику.
— На, дорогой. Ты прав, конечно. И вот, напиток возьми, в машине жарко, я знаю, попьешь.
— Ну-ну.
Мусорщик допил кружку, крякнул, вытер губы ладонью, сунул пластмассовую бутылку «Херши» себе под мышку.
Спросил уже более расположенно:
— А вы откуда, мужики? По обличью вижу — с Кавказа, так? И что-то я раньше вас не видал.
— Да, мы из Грозного. Чечня. Слыхал? Беженцы мы. — Рустам старался говорить как можно трагичнее.
Мусорщик при этих словах оживился.
— О! Да ваш народ я знаю. Мы с одним вашим корешем… Мавлади его зовут, а фамилию уже и забыл… А! Широев! Или Шароев… как-то так. Ну да ладно, имя я точно помню: Мавлади. Ну мы его на зоне Владиком звали, на наш манер. Да и кличка вроде была.
— Ты сидел, что ли? — спросил Рустам.
— А как же! Сидел! А чо? Многие сидят. И я сидел. Ну вот. Мавладик этот сейчас воюет на стороне Дудаева, наемником у него. А мы с ним в Соликамске сидели, это на Урале. Он мне сюда, на работу прямо звонил, в гараж: давай, говорит, приезжай, деньгу хорошую заработаем. Это еще в прошлом году было, летом или в сентябре. Ага, в сентябре. Этой заварушки у вас там еще не было. Ну вот, приезжай, говорит… Ага, заработаешь себе на похороны. Ха-ха-ха… На хрен мне это нужно?! Мне и тут хорошо, за мусор хорошо плотют. Не так чтобы разжиреть, но и с голоду не подыхаю. А мы ведь с вашим Мавладиком-то почти десять лет вместе по зонам ханырили. Надоело, хватит, теперь буду мусор возить, чистоту на земле наводить… А вы за кого, мужики? За Дудаева своего, нет?
— Мы сами по себе, Федя, — отвечал Рустам. — Коммерцией вот живем. В политику не лезем.
— Ну и правильно. В этой политике хрен разберешься. Что там у вас происходит… я читал-читал газетки, да так и бросил, не понял ничего. Или по телеку: Дудаев говорит — он вроде прав, наших начинаешь слушать — тоже правы. Тьфу, мать твою за ногу! Свихнуться от этой политики можно. Они, эти депутаты и правители, всем головы позасирали. Без бутылки не поймешь.
Рустам с Асланом засмеялись — мужик-то был свой. Но открываться ему ни в коем случае нельзя.
— Вот, пей нашу, может, в голове прояснится, — сказал Рустам. — Лучше в политике разберешься.
Федор повертел бутылку.
— А чего это на ней написано?
— «Херши».
— A-а… Вспомнил, по телеку все календарь отрывали да говорили: «Время пить «Херши». Так это она и есть?
— Она, ага.
— Ну ладно, попробую, что это за «Хер-ши». Название какое-то дурацкое, матерное: «хер» да еще и «щи». Хер во щах, что ли?