— Иду, иду! — зло ответила Милка. — Три минуты подождать не можете! — Она вскочила и убежала, мелькая босыми стройными ногами.
Раскрыв рот, Робка глядел ей вслед. Вид у него был глуповатый.
— Втюрился, что ли? — усмехнулся Богдан.
— Ну и что? — хмуро спросил Робка.
— Дурак, она взрослая баба. И Гаврош голову оторвет.
Робка не ответил, поковырял вилкой в тарелке, вдруг спросил: — Слушай, она красивая?
— Не знаю… — пожал плечами Богдан. — Мне-то что?
Робка смотрел на него и глупо улыбался:
— Она мне снилась… сколько раз… и все время голая. — Он прыснул в кулак и тут же смутился…
…В клубе «Текстильщики» был вечер танцев. Танцевали под радиолу, и администратор — пожилая женщина с белыми травлеными волосами и в черном костюме — меняла пластинки. Танцевали два долговязых парня с набриолиненными «коками» (последний крик моды), в узеньких дудочках-брюках и рыжих, на толстой микропорчатой подошве, туфлях, выделывая ногами замысловатые кренделя. Танцевали парень с парнем и девчонка с девчонкой. В это время в зале появились Милка, Робка и Богдан. Милка сияющими глазами окинула пеструю публику, сразу потянула Робку танцевать:
— О, «Брызги шампанского»! Умеешь танго?
На ней теперь было эдакое веселенькое платьице с красными цветочками по голубому полю, с «фонариками» у плеч. Она танцевала легко и гибко, жадно стреляла по сторонам, но иногда вдруг в упор начинала смотреть на Робку, и под этим взглядом ноги у него деревенели.
— Ох, Робка, Робка… — Глаза у нее стали грустными. — Зачем ты такой красивый?
— Что? — из-за громкой музыки он не расслышал ее слов.
— Ничего, проехали. — Она вновь завертела головой. — А дружок твой смылся!
Когда танец кончился, они пошли к буфету. Вернее, Милка потянула его за собой. Сунула ему в руку скомканную десятку:
— Угости меня пирожным… и пивом.
Робка купил две бутылки пива и два пирожных, протянул Милке сдачу.
— Оставь себе. — Милка беззаботно махнула рукой.
— Зачем? Мне не надо.
— Оставь, пригодится. — Она налила в стакан пива, выпила и залихватски подмигнула Робке: — Вкусно! Люблю красивую жизнь!
Они сидели за столиком рядом с громадным фикусом в деревянной, обернутой серебристой фольгой кадке. А над ними в широченной багетовой раме висела знаменитая картина «Мишки в сосновом лесу».