— Пять раз смотрели… — лениво отвечал Богдан.
— Тогда в «Ударник» пошли, — вновь уныло предлагал Костя, — или в «Текстильщики», а? Там «Робин Гуд», двинем, а?
— Пять раз смотрели, — отозвался Богдан.
— Ну и черт с вами! А я еще посмотрю! — Костя круто развернулся, зашагал в противоположную сторону.
— Там билетов давно нет, придурок! — сказал вслед Богдан, но Костя не отозвался.
Друзей оставалось двое, и они продолжали свой бесцельный путь по переулку. Когда проходили мимо маленького скверика, услышали приглушенные звуки гитары и хрипловатый голос:
— «Когда с тобой мы встретились, черемуха цвела
И в старом парке музыка играла…»
Песня оборвалась, и тот же голос весело произнес:
— О, казаки-разбойники топают. Валек, позови!
Из-под детского «грибка» вынырнула фигура, наперерез двинулась к ребятам:
— Роба, это ты? — Это был Валька Черт.
— Пошли, Гаврош угощает. — Валька Черт сделал широкий жест рукой.
— Пошли, что ль? — глянул на Богдана Робка. — Домой жутко неохота…
Под детским «грибком» опять заиграла гитара, и Гаврош опять запел:
Ребята подошли. Гаврош прихлопнул струны, сказал:
— Привет, Робертино! О, и Богдан тут!
Рядом с Гаврошем сидели девушка в заячьей шубке и мрачноватый дядя лет сорока, в кепке и сапогах, в бобриковом пальто с белым шелковым шарфом. Он молча курил, зажав в углу рта папиросу. Когда ребята поздоровались, девушка рассмеялась, спросила:
— Как зовут, не расслышала?
— Володя… — сказал Богдан.
— Да не тебя. — Она махнула рукой на Робку. — Тебя?
— Роба… Роберт… — исподлобья глянул на нее Робка.