— Тетя Вера, у меня своя мама есть.
— Полуночники проклятые, — сказала Вера. — Где руку покалечил?
— Да в футбол гоняли. Упал — и на стекло…
— Вот тебе мать даст, дураку.
— Чему быть, того не миновать, — философски заметил Робка.
…Ранним утром Володька Богдан и Робка шли в школу. Находилась она в конце длинного, кривого, как коленчатая труба, переулка. Зима, день в разгаре, по обочинам тротуара лежат кучи чахоточного, съежившегося снега, и блестит мокрый асфальт. Сзади послышался топот и злой голос:
— Че не подождали? — Их догнал Костя Юдин, чернявый худой паренек.
— Он там ветчину жрет, а мы его ждать должны, — усмехнулся Богдан.
— Я ее и не ем совсем, если хотите знать!
— Тогда нам принеси, мы не гордые, — ехидно сказал Богдан.
— Да нате, нате! — Костя расстегнул портфель, достал внушительный бумажный сверток.
Богдан развернул, восхищенно протянул:
— Моща-а…
В свертке было два куска белого хлеба и два толстых ломтя розовой пахучей ветчины. Один бутерброд Богдан протянул Робке:
— Нате, шакалы! Специально для вас тырил!
Богдан впился в бутерброд, торопливо задвигал челюстями, как молодой волчонок. Проглотил, вздохнул:
— Мне бы такого папашу… Я бы… — И он снова впился зубами в бутерброд.
— Могу каждый день такие таскать, — похвастался Костя.
— Давай, мы не гордые, — прошамкал с набитым ртом Богдан.
У парадного подъезда школы кутерьма. Дрались портфелями и полевыми сумками, играли в «расшибалку» и в «пристенок». Из вестибюля донеслась густая трель звонка, и все разом кинулись в подъезд. Возникла давка. Старшеклассники расшвыривали «букварей», как котят…
…После школы вечером они слонялись по переулку, не зная, чем заняться. Костя то и дело предлагал:
— Ну, в «Авангард» поехали. Там «Константин Заслонов» идет.