И отец улыбнулся:
— Дельный совет. Ну а еще чего-нибудь предложить не можешь?
— Могу! — Леночка с вызовом посмотрела на брата. — Пусть поменьше за Гринькой Швыревым бегает.
Аркадий Федорович с любопытством взглянул на дочь. Это уже новый сигнал. И от жены он слышал о Гриньке. Лихой парнишка. Будто все ребятишки во дворе от него без ума.
— И сейчас тебя Гринька искал, — покривила губы Леночка. — Когда, спрашивает, твой брат гулять выйдет? Беги скорей! Шелобанчиками в лоб тебя угостит.
— А ты иди в классики свои прыгай. Чемпионка! — разозлился Костя. — Будет еще указывать, с кем водиться!
— Молодежь, — успокоил Аркадий Федорович, — потише, не пылить, Алена, — добавил он, — гляди-ка, что в дневнике у него делается… Три двойки за неделю. Можно так жить?
Леночка помотала головой, отчего косицы ее с белыми бантиками описали несколько широких полукружьев.
— Так жить нельзя, — категорически заявила она. — В нашем втором «Б» Нина Юрьевна тоже поставила за неделю три двойки. Но это же на всех.
— Понимаешь? — Отец выразительно посмотрел на понуро молчавшего сына.
— Понимаю, — покорно ответил Костя и опять протянул трехцветную ручку. — Только уж все равно, подпиши.
Мелкими буковками, словно смущаясь, Аркадий Федорович после напечатанных слов «подпись родителей» вывел: «Киселев».
Расписался, вздохнул и закрыл дневник.
— Какой хоть он из себя, этот Гринька?
— Рыжий, — охотно поведала Леночка. — Руки грязные. Свистит. Еще плюется далеко. И ругается.
— А ты слышала? — насупился Костя.
— Слышала. И девочки говорили. А еще курит.
— Да что же о нем раньше не было разговору, если это такая выдающаяся личность? — удивился Аркадий Федорович.
— А раньше и его самого не было, — опять охотно пояснила Леночка. — Он у бабки своей, что ли, жил. А теперь к матери приехал. Они в первом подъезде живут, на восьмом этаже… Такой хулиган!
— Тебя послушать — только в милицию его тащить. — Косте хотелось сгладить впечатление от рассказа сестры. — Обыкновенный мальчишка. Справедливый. И смелый. И ябед, вроде тебя, не любит.
— Это кто ябеда? — Леночка, сжав кулаки, пошла на брата. — Я что ли, ябеда?
— Ну-ну, молодежь! — Аркадий Федорович встал между ними. — Только без войн. Сейчас в мире принято все решать за столом переговоров.