Это был сигнал опасности, означавший: «я в руках противника».
На третьи сутки после ареста Вадима перевезли в зону парка Палермо, где поместили на верхнем этаже 22-этажного небоскреба. В квартире была охрана из четырех человек.
При обыске контрразведчики нашли у него график радиопередач — Вест знал, что очередная передача будет очень важной. Чтобы ее расшифровать, следовало вырвать из спецблокнота листочек, прогладить его утюгом. По счастью, капитан, находившийся рядом с Мартыновым, ничего в разведывательном деле не смыслил и все время бегал в соседнюю комнату, чтобы, как позже узнал Вадим, проконсультироваться с американцами. Поэтому Вест сумел прогладить, вернее, прокалить листочек так, что тот почернел. Потом он посмотрел на группы — шифры, и сказал с деланным удивлением: «Ой, это совсем не то!» Сжал листочек в кулаке, и тот рассыпался в прах.
Капитан, сообразивший, что его одурачили, чуть было не избил разведчика. Но, очевидно, американцы трогать его запретили. За все время плена Вадим лишь один раз получил по почкам — ощущение, надо сказать, не из приятных, долго дышал, как рыба, вытащенная из воды…
Когда конвоиры отправились в соседнюю комнату ужинать, оставив Мартынова одного, он быстро провел обыск и обнаружил во встроенном шкафу за кучей белья вмонтированный в стену сейф. Пошарив в белье, нашел ключ. В сейфе оказалась бумага — договор об аренде помещения с точным его адресом. Лежали там же и карандаши.
Утром, воспользовавшись тем, что надзор постепенно ослабевал — куда ему деться с 22 этажа? — Вест сумел написать две записки одинакового содержания: «Я — Мартынов, русский, меня похитили, незаконно задерживают по адресу… Прошу сообщить в прессу». Отколупнув за окном снаружи два куска штукатурки, обернул их записками, а сверху — ничего не стоившими банкнотами по одному песо. Чем-то перевязал и кинул в окно. Один «снаряд» попал к рабочим, ремонтировавшим крышу небольшого дома, другой — прямо под ноги проходившим мимо молодым людям.
Судьба посланий реально оказалась одинаковой. Пролетарий в знак солидарности добросовестно отнес записку в полицию. Студенты — в газету. Но так как в стране был военный режим, свирепствовала цензура, то и редактор известил о записке полицию…
Полиция прибыла и стала ломиться в конспиративную квартиру вечером, когда Веста начал допрашивать прибывший из Вашингтона сотрудник ЦРУ. Полицейским что-то объяснили, а Мартынову срочно сменили место пребывания.
— Как вы могли так поступить?! — в ярости орал следователь, размахивая кулаками у него под носом.
— Вы занимаетесь своим делом, — спокойно отвечал нелегал, — а я — своим…
Его вновь поместили в каком-то полицейском участке, хотя теперь уже с определенным, по сравнению с первым разом, комфортом: на цементном полу лежал грязный тюфяк.
Утром в окошечко заглянул врач:
— Жалобы есть?
— Нет.
— А вы кто вообще?
— Русский шпион!
Врач ошалело покрутил пальцем у виска и исчез. Арест Мартынова держался в секрете, и даже полицейские не знали, кто он таков. Когда его влиятельные друзья обратились за помощью к начальнику полиции Буэнос-Айреса и тот попытался вступиться за «отличного парня», то даже этого высокого чина руководители СИДЕ попросили не вмешиваться не в свое дело.
Вадима допрашивали постоянно. Придерживаясь избранной линии, он мысленно составил себе схему, чтобы не сбиваться, потому как одно и тоже приходилось повторять по нескольку раз. Приходилось давать разные нейтральные фамилии — например, своих соучеников из средней школы… Но вот то, что он обучался в 101-й школе, — скрывать.
В основном допрашивал его цэрэушник — некто Пепе, потомок грузинских «князей».
Тем временем был выставлен сигнал опасности. Однако в любой контрразведке работают далеко не лопухи, поэтому знак получился смазанный, трудночитаемый. Сотрудники легальной резидентуры дважды туда приходили и сообщили резиденту, что что-то не ладно. Тем более Вест в это время должен был находиться в Чили, но из Сантьяго о его прибытии не сообщалось… Но «карьерный» резидент потребовал, чтобы сотрудники пошли к тайнику.
К сожалению, про этот тайник «сидовцы» знали, потому что нашли у Мартынова его описание. Там было решено устроить засаду, и Весту принесли несколько трубок, чтобы узнать, какой контейнер должен быть — алюминиевый или железный.
— Железный, — отвечал он, понимая, что железо, которое тяжелее, летит дальше, если его бросаешь…