— Тебе надо к заказчице? — спросила Шура, стараясь не допустить второй серии этой слезливой истории. — Если что, я с Ксюхой посижу.
Катя спохватилась: она чуть не забыла! Ее клиентка завтра уезжает в санаторий, и сегодня она должна передать ей готовый заказ.
— Да, нужно, конечно, спасибо, Шура! — Катя промокнула глаза салфеткой и засобиралась.
Ксюша испуганно посмотрела на мать:
— Не уходи, мамочка, — и ее глаза опять наполнились слезами.
Катя с надеждой посмотрела на Шуру, которая в этот момент внимательно разглядывала свой испорченный маникюр. Она готовилась к вечеринке и сейчас размышляла, что она теряет, отказавшись от развлечения. «Наплевать, — подумала она, — к черту тусовку, раз у подруги такая беда». Тем более что кавалер, пригласивший ее, не очень ей и нравился. У парня, конечно, водились деньги, была и машина, дарил он ей и ритуальные коробки конфет с цветами, но словами он ворочал как будто гири передвигал. Даже с гирями, вероятно, он управлялся гораздо легче. «К тому же с ним не очень-то и весело, — пришла к заключению она, — хотя… — Шура глянула на маленькие золотые часики на тонком ремешке, — времени еще целый вагон. Серега вряд ли заедет за мной раньше одиннадцати».
— Лады, подружка. До одиннадцати успеешь?
Катя взглянула на свои старые, со стершейся на браслете позолотой часы, которые ей подарил отец на шестнадцатилетие, — всего около восьми. А кажется, целая вечность прошла.
— Конечно. Тут недалеко, через час-полтора вернусь.
— Хорошо, гони, а я с мальцами посижу.
— Мама, не уходи! — вдруг вскрикнула дочка, которая обычно с радостью оставалась с тетей Шурой. В глазах девочки был страх. Она чувствовала, что только что потеряла какую-то важную часть своего маленького мира, но потерять еще и маму она боялась больше всего.
— Да я ненадолго — туда и обратно, — постаралась успокоить ее мать.
Но девочка схватила ее за полу полушубка и не отпускала.
— Нет!!! — Она опять готова была разрыдаться.
— А ты же просила хрумчики?! — Катя решила применить свою излюбленную тактику — отвлекающий маневр. Это помогло.
Все еще не отпуская ее, девочка нахмурила лобик. Ош помнила, что мама обещала купить ей огурчики в баночке.
— И пыхтет, — мрачно сказала она.
— Хорошо, и паштет, — согласилась Катя.
Девочка повеселела.
— И шоколадку! — Зареванные, опухшие глазки лукаво блеснули.
Катя невольно улыбнулась. Она присела на корточки, разжала ладошку дочери, поцеловала все еще красный носик:
— Нет, дорогунчик, шоколадку тебе нельзя, опять красные чесучки появятся. Ты же помнишь?