— Наш пансион не должен быть ей в радость, — пробормотала девушка.
— Кому, Сандре Робертс?
— Нет, фрау ван Хенгелер. Я просто хотела напугать ее.
Комиссар устало потер веки.
— История сама по себе достаточно страшна, — сказал он. — А вам бросилось что-нибудь в глаза, полковник?
Но полковнику ничего не бросилось в глаза, хотя внимание его, как и всех присутствующих, непременно должно было привлечь одно обстоятельство. И это обстоятельство впоследствии призвано было сыграть весьма важную роль.
— Подождите, пожалуйста, нас наверху в доме, — сказал комиссар, выходя вслед за Хайде и полковником из комнатушки. Засунув руки в карманы пальто, он остановился, осматриваясь, посреди сарая.
— Где она лежала, Рёпке?
Рёпке указал на пространство между лодкой с подвесным мотором и весельной шлюпкой.
— Дверь была заперта?
— Дверь была закрыта, но не заперта. Ключ торчал снаружи.
— А решетка спереди?
— Решетка была заперта. Висячий замок и цепь в неприкосновенности.
Комиссар кивнул.
— Возник еще один вопрос, — пробормотал он, — как Сандра Робертс с того места, где исчез ее след, попала в этот сарай? Попала она сюда живой или мертвой?
А еще он подумал, что если врач прав, то она, очевидно, уже находилась здесь, когда он вчера утром был в доме сенатора.
— Если бы мы тогда обыскали все помещения, — тихо сказал он. Потом, словно чего-то испугавшись, быстро прошел в комнатушку, где хранились моторы, и снял полотенце с лица Сандры Робертс.
Потому что услышал, как в саду Хорншу разговаривает с Новотни.
Шофер остановился в дверях, нервно покусывая нижнюю губу и переводя взгляд с утопленницы на Кёттерле.
— Мы все-таки нашли ее, господин Новотни. Неприятная новость, а? Что я еще собирался у вас спросить…
— Но она ведь была там, на побережье… — запинаясь, выдавил из себя шофер. — Как же она попала в сарай?
— Имеется один-единственный человек, который это знает, господин Новотни. И если мы его не найдем, он так и останется единственным. Но вот что я собирался у вас спросить. Лодочный сарай, как правило, запирается?