- Пострадал, говорят, плотник?
- Когда бежал с тем Васькой назад, камнем его по ноге стукнуло. Говорят, даже кость повредило.
- А Ваське ничего?
- Благополучно обошлось. Плотник потом уже рассказывал: «Прибежал к нему, толкаю под бока, тереблю: «Проснись, окаянный!» Васька откроет глаза, посмотрит и снова на землю валится. «Уйди, говорит, а то глаз выбью». Насилу растолкал».
Я услышал этот рассказ и даже похолодел. А что, если это отец? Нет, не может быть. Разве мало на Падуне плотников? К тому же отец сегодня не работал. Он еще с утра уехал в Братск по каким-то делам.
Приду домой - обязательно запишу эту историю, решил я. Жаль только, фамилии плотника не знаю. Ну ничего, отец, наверно, скажет.
Когда я пришел домой, то думал, что бабушка первым делом спросит: «Ну как, помирился с этим симпатичным рыженьким мальчиком?»
Но, к моему удивлению, бабушка даже не обернулась. Она сидела у стола и занималась совершенно необычным для нее делом - читала газету. В Москве бабушка никогда не читала газет, а только слушала то, о чем рассказывал ей отец.
«Я так лучше усваиваю, - говорила она. - В газетах слова какие-то непонятные стали. У меня от них головокружение».
Согласиться с этим я не могу. Если бы в газетах писала Люська Джурыкина, тогда дело другое…
Я подошел к столу и посмотрел бабушке через плечо: что она там интересного нашла? Посмотрел и чуть не вскрикнул. На первой странице в красивой извилистой рамке была напечатана фотография отца и написано: «Благородный поступок П. В. Пыжова». В заметке повторялось все то, что я только что услышал от рабочих.
И тут же я вспомнил свое возвращение, госпиталь и бледного, осунувшегося отца на кровати.
Но почему же отец не рассказал мне о своем благородном поступке? Даже наш лучший друг Петр Иович Кругликов ничего не знал об этом и думал, что у папы какое-то «сжатие сердца»…
Осень раскрасила яркими красками листья берез, осин, бросила пригоршни красных ягод в колючие кусты шиповника. Небо стало синим и холодным. По утрам мглистый иней окутывал тайгу, серебрился на обочинах затвердевших дорог.
Первый день осени - большой праздник: начало занятий в школе. На наш праздник пришли учителя, ученики двух смен и добровольцы, которые строили таежную школу. На широком деревянном крыльце возле директора школы стояли Гаркуша, большой Никола, Аркадий и мой отец. На отце был синий костюм с красными полосками и новые желтые туфли. В руках он держал ножницы.
Когда ученики выстроились перед школой на линейке, директор откашлялся и взволнованно сказал:
- Дорогие ребята! Строители Братской ГЭС приготовили нам прекрасный подарок - построили новую школу. Поблагодарим их и пообещаем, что будем учиться только на «хорошо» и «отлично».
- Спа-си-бо-о, спа-си-бо-о! - прокатилось по рядам. После директора выступали Гаркуша и Аркадий. Отец речей не произносил. Он подошел к узенькой красной ленте, привязанной к гвоздикам по обе стороны двери, щелкнул ножницами и отступил в сторону:
- Добро пожаловать, дорогие ребята! Ряды дрогнули. Наступая друг другу на пятки, мы двинулись к входу.
Но тут произошло небольшое недоразумение, из-за которого занятия в классах задержались на три с половиной минуты. Нежданно-негаданно, размахивая рукой, к школе прибежал кинооператор.
- Прицепите, пожалуйста, ленточку. Я буду снимать открытие школы.
- Школу мы уже открыли, - сказал директор. - Мы не можем закрывать и открывать школы через каждые пять минут.