Но тут вернулся Айри с раскрасневшейся, счастливой Келой.
- Понравилось?
- Это потрясающе! Я хочу такого же, только своего! Я буду его любить!
- Это вряд ли, Кела. Кармы в яви не водятся. Но можешь любить Айри, он совсем не против.
В подтверждение слов хозяина конь заливисто заржал. Давая понять, что развлечения закончены, он пристроился позади Геоса и Киры и шагом стал следовать за ними.
Кела слезать с седла, разумеется, не собиралась. Но, чтобы оправдать свое привилегированное положение, она достала из-за спины лютню и принялась наигрывать на ней... А потом запела.
В полдень они сделали небольшой привал, а к вечеру лес вокруг стал редеть и светлеть. Вскоре впереди показался широкий дол, в который выходила дорога, а на его дальнем краю - крыши сельца с кубышкой церковки.
- О, вон там мы и переночуем, - сказал Геос. - Надеюсь, на постоялом дворе хорошо готовят.
- Если там вообще есть постоялый двор.
- Должен быть!
- Геос, а тебе не кажется, что мы не можем просто так туда заявиться? - осторожно спросила Кира.
- О чем ты?
- Ну... - наемница окинула критическим взглядом спутника. - Костюмчик у тебя запылился.
Геос хохотнул, оценив шутку, и ответил:
- Неа.
- Почему?
- Потому что это унизительно. Я что, не имею права быть таким, какой я есть?
- Будь ты каким угодно! Но ты же можешь сделать что-нибудь, чтобы... эээ... не так выделяться? Знаешь, у нас тут обычно демоны по дорогам не разгуливают.
- Да, но они на них иногда попадаются, - хохотнула в ладошку Кела. - А вообще, Кира права. Если не хочешь привлечь всеобщее внимание - ну и распугать всех - тебе нужно выглядеть, как обычный человек.
Геос удрученно вздохнул. Он уже понял, что в яви он ориентируется не достаточно хорошо, хотя и много о ней слышал на своей стороне. Так что, если девушки что-то советуют, в этом почти наверняка есть смысл. И все-таки он с надеждой переспросил:
- Вы настаиваете?
Девушки закивали. Геос вздохнул еще раз, остановился, развел руки в стороны, похрустел пальцами. Его фигуру окутала серая рябь, как от ветра на воде. Когда она рассеялась, ничего во внешности Геоса не изменилось. Тем не менее, он сказал: