В кабинете всюду модели кораблей. На полках, шкафах, письменном столе сияли металлом и лаком модели лайнеров, ледоколов, паровых машин, котлов, якорей.
Я протянул директору заявление. Как я и ожидал, он удивился.
- Ты же недавно отдыхал?
- Не отдыхал, а ездил в Ленинград сдавать экзамены. Но, я Павел Федорович, не для отдыха. Надо спасать Зайцева!
- Но это дело юристов. Что ты можешь сделать?
Я объяснил насчет ситуации. Как сейчас юристам может помешать обратное течение. Помянул «Голого короля» из сказки Андерсена.
Липендин поднял брови.
- При чем здесь «Голый король»?
- Ну, юристы не доверяли своим глазам: раз король, должен быть в мантии. А мальчишка взглянул непредубежденным взором и увидел другое. Ермакова история - тонкое дело… То, что иные-некоторые скажут мне, юристу могут не сказать. Но мне нужно время - утро, день, вечер, может, и ночь. В случае чего, я должен знать, что сделал все, что мог.
- Ты советовался с дедом?
- Он одобрит. Павел Федорович, я все равно не могу сейчас работать. Тогда мне придется уволиться…
- А ты хороший друг, Санди!
- Ермак давно сделал бы это для меня. Пожалуйста, подпишите, товарищ Липендин!
И он подписал - дал отпуск на неделю.
Я пошел проститься с кораблем. Без меня его могут спустить со стапеля. Нашу бригаду обещали включить в спусковую команду.
Долго я бродил по кораблю. Спускался в тесные машинные отсеки, гулкие трюмы, ждущие своих грузов. Облазил душные, темные коридоры гребных валов. Сколько таинственных, любопытных уголков! Моряки, плавающие на корабле, не всегда о нем так знают. А мы строили сами, потому и знали.
Потом зашел к своим и предупредил бригадира об отпуске.
- Думаешь чего-нибудь добиться? - с сомнением спросил Иван. - И вспомнил свое давнишнее: -Туда ворота широкие, обратно - узкие.
- Как для кого, - уклончиво заметил я.
Майка смотрела на меня с восторгом. Должно быть, видела во мне второго Шерлока Холмса.
Никто не понимал, чего я надеялся добиться и для чего мне нужен был отпуск. Ни одной минуты я не воображал, что сумею лучше квалифицированного юриста идти по следам. И не собирался разбираться в этих «следах».
Просто я хотел, когда настанет час, воззвать к с о в е-с т и. Этому учил Ермак. Он был убежден, что у самого пропащего, самого подлейшего человека все разно есть совесть. Только надо суметь ее пробудить.