- Великолепному? - уточнил Ермак.
- Ему…
- Имел с ним какие-нибудь дела? Нам ты можешь сказать, Гриша. Мы - твои друзья.
Гришка встрепенулся и впервые за этот разговор взглянул в глаза Ермаку, потом посмотрел на меня.
- Ей-богу! Ничего особенного. Ну, зашли в ресторан… Ну, выпили. Одну бутылку на четверых. Две бутылки.
- И снова давал денег?
- Предлагал…- неохотно признал Гришка,
- А ты?
- Не взял!
- Почему же на этот раз не взял? Гришка помолчал, он уже опять отвел глаза.
- Чего-то боязно стало. Скоро ведь не отдам…
- Отдашь, завтра же.
Гришка испуганно посмотрел на Ермака:
- Так у меня же нет… Ермак задумался.
- Надо достать…
- Где же я достану? Матери только заикнись попробуй… Обдерет.
Гришкину мать мы знали. Лучшая крановщица завода, но характер…
- Что-нибудь придумаем,-успокоил Ермак, поднимаясь. Но Гришка не успокоился. Кажется, его страшило даже возвращать деньги. Он боялся и Великолепного, и Князя, и всей их компании. Не понимаю: если боялся, зачем же с ними шел? Я его потом спросил, зачем он брал у них деньги. Гришка сказал, что не посмел отказаться.
- Что же вы там, в ресторане, делали? - поинтересовался я.
Гришка усмехнулся.
- Ну, музыка… закусили… Жора так интересно рассказывает. Всякие случаи из жизни.
- Понятно, какие такие случаи! - возмутился я.- Ты что, Гришка, обалдел? Мы же бригада коммунистического труда. Если об этом факте узнает Родион Евграфович, он такое дело раздует… А Иван будет виноватый. Ты бы подумал, кого подводишь.