С тех пор Женя Терехов всюду «фигурял» Ермаковой работой с подростками. А завод даже выделил этим ребятам средства на спортивно-оздоровительный лагерь. На три дня. А Ермака командировали туда воспитателем.
Я, конечно, согласился выступить, и Ермак возил меня в этот самый лагерь на берегу моря. Там ущелье, заросшее лесом. Вообще красиво. Ребята с интересом слушали мое выступление о кораблях. И я по их просьбе остался ночевать - на воскресенье. И вечером у костра рассказывал уже не про корабли, а «Таинственный остров». Им очень понравилось. Приходилось считаться и с их вкусами. Накануне приезжал Женя Терехов и читал им вслух. Они все улизнули кто куда, и Женя сильно обиделся. Он сказал: «Безобразие! Хороших ребят небось не привезли бесплатно на три дня, а этих хулиганов - пожалуйста. За что их премировали - за приводы в милицию?» И тотчас уехал. Меня же слушали не дыша и умоляли рассказать еще. Я им потом рассказал роман Стивенсона «Катриона».
Ермак вернулся через три дня, очень довольный своими питомцами. Кого уговорил идти в ремесленное училище, кого учиться в школе. Но вскоре Ермак заподозрил: что-то неладно с Гришкой!
В перерыве он позвал меня и Гришку.
- Надо нам поговорить!
- О чем еще говорить? - загнусавил Гришка. Он иногда гнусавил, когда чувствовал себя виноватым.
- Пошли!
Мы привыкли слушаться Ермака и последовали за ним. Он провел нас тесными коридорами гребных валов и спустился в еще пустующий трюм. Там было тихо и сумрачно. Мы сели прямо на железный пол.
- Гриша! - озабоченно начал Ермак.- Мои ребята говорили… Тебя несколько раз видели в компании Князя и его дружков. Что у тебя может быть общего с ними?
Я невольно ахнул. Гришка багрово покраснел и отвел глаза.
- Врут твои ребята!
- Ты знаешь, что не врут. Гриша! Тебе надо бежать от них, как от заразы. Это из-за них… из-за Жоры мой отец второй раз сидит в тюрьме. Слушай меня, Гриша: они погубят тебя, как погубили моего отца. Скажи мне: они предлагали тебе деньги? Ты брал у них?
Гришка теперь побледнел. Нижняя губа отвисла. Глаза по-прежнему бегали, избегая встретиться взглядом.
- Брал?
- Ну… взял. Он же сам предложил, говорит, отдашь когда-нибудь потом, когда будут.
- Ты, Гришка, дурень! - вздохнул Ермак (каким усталым выглядел сейчас мой друг!).
Из нас троих он был меньше всех ростом, самый слабый физически, и какой же он был сильный духовно! Всем он уступал в пустяках, но в серьезные моменты воля его делалась несокрушимой, как камень, и все ему подчинялись.
- Сколько ты взял у них? - тихо спросил Ермак. Гришка опустил голову.
- Ну?
- Рублей восемьдесят набрал… - шепотом проронил Гришка.
Опять я ахнул:
- Да чем же ты будешь отдавать?