Даже Андрей Николаевич заинтересовался этим:
- Ну, ты знаешь, например, чем отличается круглый предмет от квадратного?
- Конечно, знаю!
Андрей Николаевич сделал знак Санди, и тот нашел два подходящих предмета: пластмассовые шкатулки для рукоделия, в которых у мамы лежала всякая мелочь.
- Какая круглая? - спросил Андрей Николаевич.
Ата сильно покраснела и после некоторого колебания указала на квадратную… Все промолчали.
- Дайте мне! - закричала Ата и, выхватив у Санди шкатулки, зажмурилась.- Вот круглая,- на этот раз правильно указала она.
- Как странно! - удивился Андрей Николаевич.
- Ничего странного нет,- возразила Виктория.- Ате еще долго придется закрывать глаза, чтобы определить, с чем она имеет дело.
- Подумать только, я спутала кошку с собакой! - удивленно сказала Ата.- Слепой я бы никогда не спутала.
- И расстояние нам никак не дается,- заметила Виктория.
- Да! Мне кажется, это совсем рядом, а я никак не дойду. Иду, иду, и все еще далеко. Или мне кажется, что человек, стоит гораздо дальше, и я изо всей силы на него натыкаюсь. В больнице нянюшку с ног сбила.
- Ты теперь вместе с нами будешь учиться? - спросил Ермак сестру.
У Аты сразу омрачилось лицо. Она насупилась.
- Пока нет,-торопливо вмешалась Виктория.- Ей еще нельзя утомлять глаза. Будет ходить в прежнюю школу при интернате. А когда зрение окрепнет, через год-два перейдет к вам. Кстати, могу тебе сообщить, Ата, что Анна Гордеевна уже не работает у вас. Вообще, кажется, ушла с педагогической работы.
- Не дай бог с ней встретиться,-глубокомысленно заметил Санди.
Все расхохотались. На них напал смех. Стали смеяться по каждому поводу. Ермак рассказал, как Санди выбежал из класса с лягушкой. Тоже смеялись. Мама на всякий случай, из педагогических соображений, покачала головой. Андрей Николаевич пожал плечами:
- Нашла студентов! Биологический факультет. Могло кончиться для Санди плохо…
Ата рассказала, как мальчишки в интернате, рассердившись на Анну Гордеевну, а заодно и на всех зрячих, на три дня вывели из строя систему освещения. Как раз проходили по физике электричество. Монтер не мог понять, в чем дело. Только на четвертый день нашли причину аварии,
В разгар веселья резко прозвучал звонок. Санди побежал отпирать: может, дедушка?
За дверью стоял Станислав Львович с большим свертком в руках. Сумрачно взглянув на Санди, он, не спрашивая разрешения, прошел прямо в столовую. Окинул взглядом смеющиеся лица, вытянувшиеся при его появлении, полуопустошенный стол, смутившегося Ермака, разрумянившуюся, счастливую Ату, смотревшую на него с недоумением. По лицу его пробежала тень ревности и боли. Чувства его были, как никогда, глубоки и бескорыстны - он был отец, у которого отнимали детей,- но он уже не мог не фиглярничать, так привык.
- Привет, друзья, привет! Пиршество… Семейное торжество? Извиняюсь за вторжение… Не -раздеваюсь, так как на минуту. Да меня и не приглашали… Незваный гость, и так далее. Но я отец. Этого никуда не денешь. Такой день, сами понимаете. Дочь прозрела! Был в больнице, но опоздал. Могу я видеть Аточку? Поцеловать… хоть в такой день. Наивысшая радость!… Разрешите, вот подарок. Я купил тебе, Аточка, новое пальто.