А когда мы подле, то какие-нибудь стишки дурацкие читал про себя. Она сама подсказала такую форму защиты. Она ничего не понимала - злиться стала, подозревать. Вдруг приступила с вопросами: с кем я встречаюсь и кто моя зазноба. Вообразила, что у меня любовница.
- Обычное дело, - кивнул Роман.
- Я не особенно отпирался. А потом почувствовал: больше не могу сдерживать себя. Помчался в Темногорск, хоть знал, что тебя тут нет. Но почему-то надеялся на чудо. Вдруг ты здесь, но мое ожерелье блокируешь? Но тебя не было, и никто не знал, где ты. Назад я не вернулся. Написал Лене туманное письмо. Мол, не жди, дорожки у нас разные. И будто я ушел к другой. А то узнаёт правду, переживать начнет...
- А так не переживает? - усмехнулся Роман.
- Переживает. А что делать? Ч-черт... Еще это твое беспамятство! Все одно к одному!
- Думаешь, я рад, что в башке пустота? Но с тобой все ясно: ты отбираешь силы у тех, кто носит ожерелья. Так ведь? - Стен кивнул. - Только ничего не объясняй! - остерег колдун. Он и так опасался, что нынешняя подсказка повлияет на воспоминание. Настоящее, как болезнь, изъязвляет прошлое. Итак, Стен ушел из дома, чтобы ненароком не прикончить жену и вместе с ней еще не рожденного сына.
- Так ты что, Казика не видел даже?
- Нет.
- А откуда знаешь, что он родился?
- Мне сообщили.
- О, Вода-царица! Стен, ты так спятишь.
- Похоже, не успею. Надеялся, правда, что ты поможешь. Однажды ты мне уже спас жизнь. Вот и подумал... вдруг и теперь...
- Помолчи. - Роман поднялся. Стен смотрел на него с надеждой. Колдун коснулся ладонью лба Стеновского, потом его ожерелья. Положил руки Алексею на плечи. И тут же отдернул ладони. Его как будто током ударило.
- Лешка, - с трудом выдавил Роман. - Я не знаю, как с этим справиться.
Он вновь набулькал стаканы до краев и вновь заговорил.
- За Надю выпьем, - предложил Роман. - Чтоб земля ей пухом была.
- Земля пухом? - переспросил Стен. - Так ты...
- Что я? Что с Надей? - обеспокоился Роман.
- Это ведь там было...
- Погоди, что с Надей! Отвечай! Ну! Она жива? - На миг он позабыл обо всем, о собственных колдовских строжайших правилах и запретах. Но тут же опомнился: - Нет! Не говори. Нельзя. Сам вспомню.
- Послушай, хватит дурака валять! Я расскажу...
- Молчи! - закричал Роман и махнул рукой. Стен лишь беззвучно шевельнул губами - колдун лишил его голоса. - Молчи, иначе все испортишь. Собьешь. Я сам. Только сам. Мне подсказки не нужны. Ни от кого. Время только нужно.
Он вновь махнул рукой, и голос к Стену вернулся.
- Ну конечно, у тебя времени много, - съязвил Алексей. - И про Юла ты соврал. Ведь ты ничего не помнишь, значит, и про Юла...
- Слушай, иди ты со своей логикой знаешь куда... Лучше выпей...
- Почему я не могу тебе подсказать?
- Да потому, что колдун по подсказке не колдует. У каждого особый взгляд.
- Я ничего искажать не буду. Расскажу все, как было. Клянусь жизнью Казика, нигде не совру.
Роман вздохнул:
- Верю. Но чужими глазами смотреть на мир не могу. Даже твоими.
- А еще говоришь, что я упрям! Сам-то!
- С тебя беру пример. Итак, план действий. Из кабинета ни на шаг. Жратву сюда носить буду и воду для умывания. Биотуалет куплю. В стены кабинета вделаны водные зеркала, ты можешь на них кидаться, жечь ментальным усилием, все что угодно делать - ничего у других не заберешь. - Роман поднялся, обошел кабинет, решая, как еще обустроить жилище для странного гостя. - На двери тоже наложу заклятия. Чтобы без моего разрешения отсюда ни ногой. Иначе ты меня во время колдовского сна до костей изгложешь. А потом и Тину прикончишь.
Лицо Алексея передернулось.
Колдун набулькал до краев оба стакана.
- Если так дальше пойдет, мне через день-другой конец. Только в больницу меня не вези. Не хочу, - попросил Стен.
- Так ты ко мне что, умирать явился?
- Ну, вроде того.
- А Лену бросил? Дурак.