Лорд Дорвин посмотрел на него и сказал:
— А, это вы, Хагдин. Вы ищете нас, да?
Он протянул Хардину табакерку, разукрашенную и безвкусную. Хардин вежливо отказался, а Канцлер взял щепотку и покровительственно улыбнулся.
Пиренн нахмурился, но Хардин не обратил на это внимания.
Лорд Дорвин щелкнул крышкой табакерки — единственный звук, нарушивший тишину. Затем спрятал ее и сказал:
— Эта ваша Энциклопедия, Хагдин, является величайшим достижением. Поистине это подвиг подстать самым дегзким свегшениям всех вгемен.
— Многие из нас разделяют это мнение, милорд. Однако, эта цель еще не совсем достигнута.
И то немногое, что я успел увидеть, свидетельствует о эффективной габоте Фонда. У меня нет никаких опасений на этот счет. — И он кивнул польщенному Пиренну, который низко поклонился в ответ.
«Любовь с первого взгляда», — подумал лардин.
— Я не жаловался на недостаточную эффективность Фонда, милорд. Меня беспокоит чрезмерное рвение анакреонцев в той области, которая может принести лишь разрушение.
— Ах, да. Анакгеон. — Канцлер сделал пренебрежительный жест рукой. — Я только что там побывал. Совегшенно вагвагская планета. Невообгазимо, что люди могут жить здесь, на Пегифегии. Не хватает самого элементагного из того, что тгебуется для культугного джентльмена, отсутствуют пгедметы пегвой необходимости для комфогта и удобства, кгайне устагела…
Хардин его прервал:
— К сожалению, у анакреонцев есть все, что требуется для ведения войны, и все предметы первой необходимости для разрушительного удара.
— Да, да. — Лицо лорда Дорвина выразило неудовольствие, вероятно потому, что его перебили на середине реплики. — Но мы не будем обсуждать сейчас дела. Хотя, в общем-то, я с вами согласен. Доктог Пигенн, не покажете ли вы мне втогой том? Будьте любезны.
Свет погас, и на протяжении получаса они не обращали на Хардина никакого внимания — с таким же успехом он мог находиться где-нибудь на Анакреоне. Книга, страницы которой мелькали на экране, была ему малопонятна, да он не очень-то и пытался следить за ходом мысли. Лорд Дорвин, однако, пришел в полный восторг и временами даже казался обыкновенным человеком. Хардин отметил, что в минуты волнения канцлер переставал картавить.
Когда свет снова включили, лорд Дорвин сказал:
— Замечательно. Поистине замечательно. А вы, Хагдин, случайно не увлекаетесь агхеологией?
— Что? — Хардин встрепенулся и прогнал обступившие его мысли. — Нет, милорд. Я бы о себе этого не сказал. Я учился на психолога, но в конце концов занялся политикой.
— Увеген, что учиться вам было интегесно. А вот я, — он взял гигантскую понюшку табаку, — увлекаюсь агхеологией.
— Неужели?
— Его Светлость, — вмешался Пиренн, — обладает глубочайшими познаниями в этой области.
— Возможно, возможно, — самодовольно ответил Его Светлость, — я чегтовски много занимался этой наукой. Все о ней пгочитал. Изучил все книги Джодуна, Обияси, Кгомвиля, ну, в общем, все.