— Искра, да что вообще происходит? Все решили, что ты ночью пошла в отхожее место и тебя волки съели.
— Да ну? Вот так прям и решили?
Когда тебя съедает дикое лесное чудище — это отличный, очень живописный способ умереть. Хотя лично я бы, конечно, предпочла геройски погибнуть за какое-нибудь безнадёжное, но жутко благородное дело.
— А потом гляжу: доспехов-то нет. Моих любимых доспехов, на которые я горб гнул невесть сколько, маслом каждый вечер натирал…
— Прости, Горн, — хлюпнула я.
— Почему ты сбежала, Искра? — Брат говорил скорее печально, чем сердито.
— А что, не должна была? Мир полон приключений, а я торчу в этом забитом народом, спятившем доме, смотрю за девятью постоянно дерущимися мелкими спиногрызами…
— …так что лучше торчать в этом забитом народом, спятившем трактире и смотреть за десятком спиногрызов покрупнее, которые тоже постоянно дерутся?
— Гм… — Да, Горн умеет поставить вопрос ребром.
Что и говорить, меня всегда одолевали мечты о военной славе. В одной я стояла на вершине холма, глядя на целую армию внизу, — и это было совсем не безнадёжное дело. В этой мечте я победила! Вот и сбежала из дома в надежде на какое-нибудь крутое приключение. Тут, в «Козле-Зубоскале», отличная стряпня… но вот уписывает её та же самая девчонка, какой я всегда была, разве нет?
— Пойдём домой, а? — сказал Горн.
Я затрясла головой. Братья вечно ныли по поводу воинской подготовки и хлопот по хозяйству. Но они понятия не имели, что такое быть старшей дочерью в большой семье.
— Мама скучает по тебе, — сказал вдруг Горн. — Плачет по ночам…
Мама скучает? Это по мне-то? Мне шёл семнадцатый год. Не думала, что она вообще заметит моё отсутствие.
В глазах у меня защипало. Реветь я не хотела, так что задрала голову повыше: пусть солнце высушит слёзы.
— Ты это прекрати, — сказал Горн. — Терпеть не могу, когда ты так делаешь. Это жутко.
Если пялиться на солнце, говорят, можно ослепнуть. Только вот моим глазам это никогда не вредило. Солнце делало меня тёплой и сильной, будто его яростный свет наполнял меня изнутри до самой макушки. Мне это так нравилось.
— Я вернусь домой, — я произнесла это совсем тихо, чтобы голос не сорвался. Поверить не могу, что вот так, запросто поставила крест на приключениях… но если мама скучает, дочь всегда вернётся домой…
— Искра! — через кусты проломился Хрюк, ревя, как раненый бык. — Пепельные Налётчики скачут сюда!
Горн вскочил с колоды, на которой восседал, споткнулся и наступил со всей дури на мой сапог. На свой сапог, между нами говоря.
— Ты сказал, Пепельные Налётчики скачут сюда? — осторожно спросила я.
Вдруг он на самом деле сказал: «Перечные кренделечки…» — а у меня морковь в ушах.