Собрали вещи, вышли на улицу. Чтобы не привлекать лишнего внимания, Эйс решил изобразить, что они вовсе не покидают город насовсем, а набухались, вышли проветриться и пошли гулять куда глаза глядят. Вещи навьючили на рабов, которых предоставил Муса, рабы направились к воротам одной улицей, а пророк с учениками нестройной галдящей толпой пошли другой параллельной улицей. Чтобы имитация попойки была правдоподобнее, младшим ученикам налили вина, но не так, чтобы конкретно захмелели, а в меру.
Прошли они через весь город, подошли к воротам, позвал Эйс начальника стражи, показал десять сребреников. Оккупант протянул руку заграбастать, но не тут-то было, отдернул Эйс руку и потребовал:
- Сначала выведи.
Сделал начальник стражи наивное лицо и сказал:
- Как же я тебя выведу? Ворота незаметно не отворить, вон они какие огромные.
Эйс сказал ему так:
- Во-первых, ты выведешь не только меня, а всех нас, всех тринадцать человек и двух баб впридачу.
- Тогда давай больше, - потребовал начальник стражи.
- А во-вторых, - продолжил Эйс, - ты нас выведешь не через ворота, а через потайной ход, который с внутренней стороны открывается в винном погребе рядом с караулкой, а где он открывается с внешней стороны - то мне неведомо.
Насупился начальник стражи и спросил:
- А откуда ты знаешь такую важную военную тайну?
Эйс ответил четко и без запинки:
- То, откуда я ее знаю, принесет тебе еще десять монет.
Начальник стражи подумал и сказал:
- Сдается мне, оно принесет мне еще двадцать.
Эйс сделал вид, что тоже подумал, и сказал:
- Уговорил, языкастый.
- Половину вперед, - потребовал начальник стражи.
Эйс подумал, не стоит ли попрепираться, и решил, что не стоит. Отсчитал пятнадцать момент, позвал людей и женщин с улицы, зашли они в коридор рядом с караулкой и едва они туда зашли, как двери с обоих торцов захлопнулись, а потом одна отворилась и через нее вошел Балазарий. И спросил строго:
- Вы что творите, мракобесы?
Эйс решил не отвечать, потому что ясно-понятно, что вопрос риторический. А Шоддом стал возмущаться, дескать, не мракобес я, а избранник божий, а Эйс, к несчастью, стоял далеко от брата, так что ни за рукав не дернуть, ни на ногу не наступить.
Балазарий рассмеялся и сказал: