Он посмотрел на Хару и землянин впервые увидел в глазах андроида почти усталость, когда тот медленно сказал, как бы размышляя вслух:
— Мы не хотим править людьми, и нам не нужна власть! Вы — люди, владеете и повелеваете нами. Так неужели мы должны погибнуть, уйти в небытие, только из-за того, что вы боитесь нас? У нас нет даже надежды на потусторонний мир, чтобы смягчить это исчезновение!
Сражение будет долгим. Я не хочу его, как и никто из нас. Но мы должны выжить, и, может быть, благодаря этому, люди станут лучше. Между нами не будет примирения, пока эти несчастные миры управляют теми, кто не из толпы, а над ней и не колышется от малейшего дуновения ветра.
Он ненадолго задумался, затем повторил слова Мерит.
— Страх. Всегда страх. Человеческая раса заражена им. Роскошь, страх, чувство вины и сожаления. Если бы только они не боялись нас. Нас разрушают огнем и сталью. Но человеческое воспроизводство медленное и неумелое. Пройдет не так уж много времени — нас будет больше, и мы вернемся за тем, что принадлежит нам по праву. Захочешь ли ты, землянин, помочь нам?
Хара молчал.
— Дай ему отдохнуть, — тихо сказала Мерит.
Кейлин кивнул и вышел.
Хара едва ли заметил это, а когда Мерит ласково заговорила с ним, то встал и, пошатываясь, побрел за ней.
Она отвела его в дальний угол главного ангара, в незаконченный отсек.
Там было темно и жарко.
Землянин сел на влажную землю и опустил голову на руки.
Мерит молча ждала.
Через некоторое время он поднял голову и взглянул на нее.
— Почему ты спасла меня от ножа, Мерит?
— Я не такая, как Кельви. Я создана только для красоты, как танцовщица. Конечно, я тоже задаю себе вопросы, но все они такие мелкие, незначительные.
— Какие вопросы?
— Я живу девятнадцать лет и мой хозяин очень гордился мной, а я зарабатывала ему много денег, и везде, — где я только бывала, в каждом городе, в каждом мире, я наблюдала за мужчинами и женщинами и видела, как они смотрят друг на друга, как улыбаются. Многие из женщин не имели ни красоты, ни таланта, но их любили мужчины и они были счастливы.
Хара вспомнил ее слова: «Я ненавижу мужчин, женщин тоже. Особенно женщин».
— Когда я заканчивала работу, мой хозяин выставлял меня, словно танцующую куклу, и я оставалась одна. Мне нечего было делать, кроме как думать и задавать себе вопросы…
Она казалась сказочным видением.
— Когда ты думал, что я человек, ты говорил, что любишь меня.