— А вдруг она будет слишком утомлена…
— Кто, Клер? Да она выносливее меня.
Я не предполагал, что Жаллю обратится ко мне с подобной просьбой, и теперь не помнил себя от радости. Значит, у нас с Ману будет достаточно времени, чтобы вдоволь насмотреться друг на друга, поболтать всласть, а к приходу Жаллю принять соответствующее выражение лица. Нам предстояло испытание менее суровое, чем мы предполагали.
Оставшиеся часы я провел в состоянии крайней отрешенности. Вероятно, нечто подобное испытывают те, кто принимает наркотики. «Лендровер» быстро мчался по дороге к Кабулу.
— Скоро увидимся, — сказал мне Жаллю. — Извинитесь за меня перед Клер, и еще раз спасибо.
Вот и аэродром. Стоянка для автомобилей. Я уже не мог устоять на месте. Несмотря на жару, я вышел из машины и принялся расхаживать вдоль решетки. Когда объявили о прибытии «боинга», у меня закружилась голова. Ноги налились свинцом. Где-то вдалеке сверкающий самолет опустился на посадочную полосу, медленно покатился по ней, наконец описал полукруг и постепенно подъезжал все ближе, пока служащие подводили к нему высокий трап. Я не в силах был пошевелиться. Вот в борту самолета распахнулась овальная дверца. Показались пассажиры… мужчины… женщина… еще одна. Я сорвал с себя темные очки, и отраженный свет размыл очертания фигур. Всего четыре женщины с синими чемоданчиками в руках сходили по трапу. Она уже должна была показаться… Приехавшие собирались в кучки. По трапу, смеясь, сбежал офицер и подошел к стюардессе.
Больше никто не выходил… Как же так? Да разве такое возможно? Пассажиры проходили через таможню. Я по-прежнему не спускал глаз с самолета. Верно, она задержалась… потеряла сумку… никак не найдет билет… Но в душе звучал голос, который я уже не мог заглушить: «Она не приехала… И не приедет… Никогда не приедет… Больше ты ее не увидишь… У вас с Ману все кончено. Кончено! Кончено!»
— Мсье Брюлен?
Я живо обернулся.
Передо мной стояла молодая женщина. Она поставила чемоданы на цемент и вытирала вспотевшие ладони крошечным носовым платочком.
— Я вижу, вы кого-то ждете, — сказала она. — Я тоже жду. Вы ведь мсье Брюлен?
— Да.
— А я госпожа Жаллю.
Она рассмеялась без признака смущения и протянула мне руку.
— Как мило, что вы меня встретили, — продолжала она. — Я так и знала, что Рене будет занят. Он здоров?
— Да.
Я отвечал автоматически. Да я и действовал как автомат: смотрел, как мой двойник берет чемоданы и несет их к машине, и повторял все его движения. Я был потрясен, выбит из колеи. Про себя я не переставал повторять: «У меня просто тепловой удар». Но женщина, семенившая рядом, была настоящей и реальной. Постепенно, с недоверием и даже с каким-то отвращением, я заставил себя взглянуть на нее. Невысокая, тоненькая, светловолосая, волосы зачесаны назад и искусно уложены в пучок. В ней было много шика, непринужденности. Но не думает же она провести Жаллю? Тогда к чему вся эта комедия? Она говорила без умолку, радуясь, что уже приехала и скоро увидит новую для себя страну. Путешествие оказалось довольно приятным, хотя над Средиземным морем они попали в бурю. В самолете она встретила приятеля своего мужа — Жоржа Ларю, горного инженера. Благодаря ему, время пролетело быстро. Я почувствовал, что молчать дольше было бы невежливо.
— Я огорчен кончиной вашей тетушки, — сказал я.
— Так Рене вам сказал? Да, очень ее жаль. Бедная тетя Леа! Я ее так любила. Больше у меня никого не осталось.
— А как же ваши родители?
— Они погибли давно, в автомобильной катастрофе.
Я яростно запихивал чемоданы в «лендровер». Размышлять я тогда не мог, но уже ненавидел спокойную, уверенную в себе женщину, которая с милой улыбкой уселась рядом со мной.