— Да.
Молодой человек хитро взглянул на Джонни и усмехнулся:
— И вы, кажется, были неравнодушны к ней, Джонни, пока не начали приударять за Глорией?
На лице Джонни дернулась жилка.
— Послушайте! — сказал он. — Ради Христа, не суйтесь туда, куда вас не просят! — И с этими словами быстро прошел к выходу.
— Черт-те что! — обиженно воскликнула молодая женщина, тоненькая, миниатюрная брюнетка.
— Славный малый этот Джонни, — рассмеялся ее супруг. — Скажет — как ужалит!
Джонни Кэртин на мгновение задержался у ступенек, ведущих на главную площадку манежа, но потом передумал и, пройдя по коридору, вошел в зал Ассоциации конного спорта. У стойки бара, занимающего всю дальнюю стену, стояли два незнакомых посетителя. Джонни направился туда.
— Виски с содовой, — сказал он бармену и, пока тот выполнял заказ, стоял в напряженной позе, положив на красное дерево стойки руки, все еще сжатые в кулаки. Но едва он поднял стакан, как подошел еще кто-то и остановился рядом с ним.
— Добрый вечер, мистер Северид! — приветствовал подошедшего бармен. — Что будете пить?
— Виски, — произнес человек приятным, немного подавленным голосом.
Рука Джонни, державшая стакан, замерла на полпути. Помедлив немного, он все же сделал несколько глотков и, поставив стакан на стойку, взглянул на стоявшего рядом человека.
— Привет, Гай! — сказал он.
— Пат хорошо выступила, — отозвался Гай Северид.
Это был высокий широкоплечий человек со светлыми вьющимися волосами. На нем были фрак и цилиндр. На лице его застыло выражение вежливой приветливости. Личностью он был известной, и любой репортер мог бы без подготовки выдать о нем полную информацию. Сорока лет от роду… Один из трех самых богатых людей Америки. Яхтсмен… Все еще не женат, несмотря на энергичные старания многих матерей молодых девиц, впервые появляющихся в свете.
— Полагаю, никаких новостей? — спросил Джонни.
Лицо Гая омрачилось.
— Никаких… Я просто теряюсь в догадках. Я обшарил все места в городе, где бывала Глория, но никто не видел даже волоска с ее головы с тех пор… как… ну, с того вечера в среду…
— Это случилось в тот вечер, — сказал Джонни, — когда я повел ее в «Эль Марокко».
Губы Северида тронула слабая улыбка.
— Бросьте.
— Черт-те что, — вздохнул Джонни. — Пат так нервничает! Я боялся, что она сорвет сегодняшнее выступление.