- Англо-афганская война 1878-1880 годов. До отправления в Рампу Уохоп служил младшим инженером в полевой армии долины Базар.
Он взял медаль в руки и перевернул. Глаза Костаса тут же загорелись.
- Слон!
Джек широко улыбнулся Прадешу.
- Прошу извинить моего друга. Он просто зациклен на слонах. Видите ли, мы нашли несколько штук в Красном море.
- В море? - На лице капитана читалась недоверчивость. - Я не ослышался? Вы нашли слонов под водой?
- Об этом позже.
Потянувшись вперед, Ребекка потрогала медаль.
- Прямо как Ганнибал в Альпах, - пробормотала она. - Как-то мама рассказала мне о той войне, и я сделала рисунок. Так значит, в Афранистане тоже использовали слонов. Прикольно.
Джек с улыбкой перевел взгляд на медаль, чудо красоты на красно-зеленой ленточке. На лицевой стороне была изображена королева Виктория, императрица Индии. На оборотной - колонна на марше: пехота, кавалерия, а над всеми ними - слон с разобранными полевыми орудиями на спине. За ним вставала горная гряда, а еще выше проступало слово "Афганистан" и цепочка дат: 1878-1879-1880. Такой же медали удостоился бы Джон Ховард, если бы перешел после джунглей в Хайберскую полевую армию, как того хотело командование. Если бы восстание в Рампе не затянулось на многие месяцы. Если бы он не оказался единственным офицером, не подверженным лихорадке. Если бы его сын Эдвард не заболел, если бы другой офицер не вызвался поехать вместо него в Афганистан, чтобы не отрывать Ховарда от семьи. Но с этим добрым поступком ничего не изменилось: Эдвард скончался в считанные часы, когда его отец был еще в джунглях. В Афганистане погибло военных инженеров. Если бы Ховард туда отправился, Джек мог и не появиться на свет.
Вдруг Костас прижался носом к иллюминатору:
- Оп-па! А это что такое?
Остальные проследили за его взглядом. Далеко внизу темноту прорезала вереница красных вспышек.
- Авиаудар по хребту, - пробормотал индиец. - Американцы или британцы, если не пакистанцы, бомбят с низкой высоты. Мы сейчас над территорией талибов, в сердце бандитской вольницы.
- А у нас есть что-нибудь против их радаров? - спросил Костас, с беспокойством глядя на Джека. - Скажем, диполльные отражатели?33
- Мы летим на большой высоте, не менее сорока тысяч футов. Талибам до нас не дотянуться. Максимум, что моджахеды получали в восьмидесятых от американцев, - это "стингеры", а их уже почти не осталось.
- Ой, - сказал Костас. - А я и забыл, что мы снабжали этих ребят.
- До вторжения русских у афганцев на руках было в основном старое оружие британского производства, наследие "Большой игры",34 - начал Прадеш. - Винтовки систем "Ли-Энфилд", "Пибоди-Мартини", даже "Снайдер-Энфилд" 1860-х годов. Еще они мастерили кустарные копии, так называемые винтовки с Хайберского перевала. Все эти диковинки встречаются и в наши дни, и недооценивать их нельзя. Афганцы показывали чудеса стрельбы даже с винтовками собственного изготовления, так называемыми "джезаилами". С британским оружием они уже не знали себе равных. Эти края - рай для снайперов, на плато полно точек с великолепным обзором. Классический афганский стрелок с презрением смотрит на молокососа-талиба, молотящего по воздуху из "калашникова" и что-то там вопящего про джихад. И его сомнительная меткость, и его фанатизм вызывают в настоящем мастере лишь отвращение. В афганском обществе смерть поджидает на каждом шагу, но остается в рамках почтенной традиции. Ни один афганский воин не желает умирать. На террористов-смертников он смотрит свысока. Он ненавидит фундаментализм. Склонность к мученичеству и автомат Калашникова - вот две главные бреши в броне Талибана.
- Похоже, разумнее поручить эту войну самим афганцам, - заметил Костас.
- Вооружите сотню-другую афганских горцев снайперскими винтовками, и они переломают талибам хребет. Им просто нужно понять, что фундаменталисты - их главные враги. А еще им нужна уверенность, что коалиция останется и поможет восстановить страну.
- Для саперов будет много работы, - вставил Костас.
- Мы к ней готовы, - с воодушевлением отозвался Прадеш. - Я с коллегами изучил архивы 1878 года. Тогда мадрасские саперы возвели на Хайберском перевале несколько мостов. Мы могли бы проделать это еще раз.