- Если вас пригласили участвовать в туземном ритуале, никогда не идите на попятный. Дурные манеры, знаете ли. Это вам скажет любой антрополог.
- Антропология, археология - для меня они все на одно лицо. Вообще-то я инженер, к тому же на отдыхе, - проворчал Костас, но при этом заглянул в тыкву: - Ну а все-таки что там внутри?
- Плоды индийского финика, или тамаринда. Они похожи на крупные бобы, только зеленые и бархатистые. Нужно высасывать мякоть из семян. Койя перемешивают их с сердцевиной пальмы и косточками манго. В честь празднества жители деревни разгрызли семечки во рту и выплюнули мякоть. Благодаре слюне она превращается в пасту. На самом деле довольно сносно.
- Притворюсь, что вас не слышал. - Костас слегка побледнел.
- У них это главный деликатес.
- Мне обязательно соглашаться?
- Считайте себя везунчиком. Он мог выбрать вас для жертвоприношения.
- У них до сих пор такое практикуется?
- Полной уверенности в обратном нет. Привычка - вторая натура. К тому же не так давно их снова начали провоцировать, точно как в 1879-м. Советую вам принять его подарок.
Еще разок заглянув в тыкву, Костас благоразумно улыбнулся мужчине и макнул палец в лакомство. Лизнул, опять улыбнулся, с воодушевлением закивал. Бросил взгляд на Джека, потом на индийца, сглотнул. На долю секунды он стал похож на ребенка, которого вот-вот вырвет.
- Скажите ему, что это было великолепно. Есть чем запить? - хрипло выговорил он, не переставая улыбаться.
- Сейчас будет.
Туземец отыскал еще одну тыкву и протянул Костасу. Остановив его руку, Прадеш понюхал жидкость.
- Это каллу - пальмовая бражка, выбродившая на солнце. Иногда в нее добавляют листья опийного мака или марихуану. Но на праздник полагается готовить чистую.
Он отпустил руку туземца. Костас сделал осторожный глоточек, затем чуть побольше, пополоскал брагу во рту и лишь тогда проглотил. Выдохнул, с уважением посмотрел на тыкву:
- А неплохо. Немного напоминает сидр.
- Я проверял, не арак ли вам предлагают, - пояснил капитан. - Его получают, перегоняя тодди. Смертельная смесь амиловых и метиловых спиртов. Жители низин нашли еще один способ эксплуатировать этих людей. Сейчас в каждой деревне есть перегонные кубы. Пальмовая бражка поддерживала койя на плаву, но арак убивает их.
Костас попытался было вернуть тыквенную бутыль, но охотник настойчиво оттолкнул ее. Потом он взял Прадеша за руку и повел его к группе койя, которые успели потихоньку перебраться на прогалину и устроиться в тени раскидистого тамаринда. Капитан оглянулся через плечо.
- Я поспрашиваю их насчет маоистов. Надо разузнат, где они сейчас околачиваются.
Он присел на корточки рядом с койя. Джеку и Костасу оставалось лишь внимательно наблюдать. Поначалу вопросы Прадеша наталкивались на стену молчания, но постепенно охотник оживился - быстро залопотал, приставив пальцы к глазам и скорчив раскосую гримасу, потом затараторил дальше, показывая, будто рисует на запястьях и предплечьях. Наконец он что-то вынул из мешочка на почсе и передал капитану. Остальные койя с испуганными лицами попятились к чаще, держа копья и луки наготове. Задав Мурле еще несколько вопросов, Прадеш положил ему руку на плечо и с озабоченным видом взглянул на друзей:
- Мне нужно пообщаться с ним наедине. Здесь он разговаривать не хочет. Возвращайтесь на пляж, я скоро приду.
Через пятнадцать минут Джек и Костас вновь сидели в тени понтонной лодки. Солнце повисло низко на западе над речной долиной, но палило все так же немилосердно. До сумерек оставалось примерно три часа. Внезапно Джек поймал себя на том, что барабанит пальцами по понтону. На этотраз у руля стоял другой человек, и ему это было в новинку. Впрочем, индиец казался хозяином положения - ему лучше знать, сколько займет дорога до лесного храма и обратно. Джек немного расслабился и оперся локтями на песок, с легким удивлением наблюдая за Костасом. Тот сидел на песке, подогнув ноги, отчего раструбы шортов широко распахнулись - и привлекли интерес речного краба, уже семенившего бочком к уютной норке. В последний момент Костасу вздумалось потянуться. Проскочив под ним, краб с впечатляющей скоростью пронесся мимо лодки и исчез. Почувствовав взгляд друга, Костас с самым невинным видом помахал ему тыквенной бутылью.