— Ден, машину-то нафига палить.
— Ладно салон ещё вымыть можно, а лобовуху новую и фару где ты за ночь достанешь? Вмятина тоже хрен выправить, и бабла нет, за копейки рихтовать такие не станут, слесари тоже не дебилы, знают от чего они получаются. Короче, поехали, этим мы уже не поможем, а нам ещё жить. Заводи, Макс. Макс! Проснись.
— Макс, проснись.
— А?! что?! Антон? Ты чего так рано? Случилось что?
— С днём рожденья!
— Тфу ты, чёрт! Ты откуда узнал?
— Мильховский подсказал.
— От благодетель, мать его!
— Ну. Не бузи. Ты чего такой кислый.
— Кошмар один достал, в печёнках уже сидит.
— Ладно, давай, свечи задуй.
— Нифига! Это уже столько мне?
— Да молодой ещё, успеешь ещё делов наворотить.
— Да уже наворотил, — проворчал Макс, вспоминая о вчерашних посетителях. Макс потёр руками лицо, помял шею и взглянул на часы, показывающие восемь сорок утра.
— Антон, я вот понимаю, что мы вроде как подружились, но я бы даже ради друга так рано к нему не припёрся.
— Извини, так уж вышло, у меня сегодня днём дела. Сегодня тот самый день.
— Какой день?
— День аварии, ну, когда… — Антон кивнул на инвалидную коляску.
— И ты его отмечаешь?
— Ну, можно так сказать что у меня тоже день рождения, шансов у меня выжить было мало, а вот мама, у неё их совсем не было… Мне днём на кладбище надо, так что прости, мы завтра наверстаем, Мильховский разрешил свозить тебя в парк, мы немного погуляем, развлечёмся.
— Разрешил?
— Не без охраны, конечно. Мы договорлись завтра, с утра, так что готовься. Ну, ладно, я полетел, а то опаздываю уже, вечером заскочу ещё. Пока.