Оба собеседника какое-то время задумчиво молчали.
— А способны ли они думать? — спросил Тибор. — Я имею в виду баранов.
— Понятия не имею. Зато знаю, о чем думал я. Хотел бежать за ружьем. Чтоб убить собаку. Я должен был ее убить.
— Будь я на месте барана, — сказал Тибор, — и мне довелось бы наблюдать, как собака пробегает мимо меня и накидывается на овец, а я мог бы только наблюдать…
Он растерянно замолчал.
— Ты бы подумал: "Лучше бы мне умереть, чем вот так стоять!.."
— Вот именно.
— Стало быть, смерть действительно иногда благо, как мы учим Служителей Гнева. А не зло, как учат христиане. Помнишь, как в послании Павла: "Смерть! где твое жало? Ад! где твоя победа?" [3] Надеюсь, ты улавливаешь мою мысль? Тибор медленно произнес:
— Вы хотите сказать: не можешь выполнить свою работу — лучше умри… И какую работу должно исполнить мне?
"На фреске, — подумал отец Хэнди, — тебе предстоит изобразить Его лик".
— Его, — сказал он. — Как он выглядит.
Тибор на какое-то время остолбенел. Потом спросил:
— Вы хотите сказать — изобразить Его в точности так, как Он выглядит?
— Нет, — ответил отец Хэнди, — дать свое видение.
— У вас что — есть фотография? Или видеоматериал?
— Мне дали фотографию, чтобы показать тебе. Тибор ошарашенно уставился на него.
— Вы это серьезно? У них есть фотография Господа Гнева?
У меня есть трехмерное фото — то, что до войны называли голографией. Это не фильм, но для дела, думаю, достаточно.
— Дайте взглянуть.
В голосе Тибора мешалось удивление, страх и оскорбленное чувство художника, которому слишком грубо указывают, что и как делать.
Отец Хэнди сходил в свой кабинет и вернулся с папкой, из которой он достал трехмерную фотографию Господа Гнева и протянул ее Тибору. Тот ухватил ее механическими пальцами.
— Се наш Господь, — торжественно изрек отец Хэнди.