— Договорились! Давай после всего пойдем куда-нибудь? Нам суточные выдали!
— Вдвоем?
— Зачем же? Втроем! В Москве первый раз, никого не знаем.
— Ну, я подумаю.
Вошел мужчина в сине-белом комбинезоне, с планшетом в руке:
— Так, парни, десять минут. Готовы?
— Олвейс! — тряхнув кудрями, Мейерхольд кинул окурок на пол, припечатал пяткой голой ноги.
— Грим, долго еще?
— Семь минут, — пробормотала Поля.
— Парни, время пошло! — мужчина скрылся.
— Ребята, а можно быстро селфи? — попросила Поля, проворно вытирая руки салфеткой. — А то потом не успею.
— Конечно!
Родос в кителе и полуголый Мейерхольд обняли ее с двух сторон, и она сделала селфи.
Через десять минут красную занавеску отдернули в сторону. Человек в сине-белом закричал через мегафон в пеструю праздничную толпу, колышущуюся на Тверской:
— Дорогие друзья! Перед вами камера знаменитой Бутырской тюрьмы, где в октябре 1939 года следователь НКВД капитан Родос проводил допрос известного советского режиссера Мейерхольда, которого подозревали в троцкизме и шпионаже! Метод допроса у Родоса был простым: бить подследственного резиновой палкой по старым кровоподтекам!
В собранной из ДСП и картона, выкрашенной под бетон камере Мейерхольд в одних черных сатиновых трусах лежал на кушетке. Руки его были пристегнуты браслетами к ножкам. Рядом стоял Родос в кителе, сапогах, с поролоновой палкой в руке. В углу лепился небольшой письменный стол с коричневой папкой «Дело № 1939».
— Признавайся, гадина! — заревел Родос и стал размашисто и показательно наносить удары поролоновой палкой по спине с кровоподтеками.
— Я старый, больной челове-е-е-ек!! — завопил Мейерхольд с такой силой, что кудряшки на его голове затряслись.
Толпа возбужденно зашумела, сотни смартфонов, планшетов и фотокамер поднялись над ней.
— Признавайся! Я из тебя бифштекс сделаю!
— Я ни в чем не виноват! — вопил Мейерхольд.
Родос стал бить его по ногам: