— Покажите порчу на моём товаре.
Браковщик достал товар, развернул.
— Вот-с, извольте, не чист.
— Точно, не чист, — согласился Пётр Анисимович и спрятал книжку в карман. — Перепутали вы что-то. Этот товар не на моей машине сработан. Покажите мой товар и запишите мне за хорошую работу премию.
Браковщик чуть не умер со злости.
— Вон! — кричит. — Берегись у меня!
Только Моисеенко не испугался, а ткачам сказал:
— Что же вы смотрите, как вас обворовывают? За себя надо уметь постоять.
Рабочие боялись увольнений и молчали.
На следующий день после стычки Моисеенко с браковщиком подошла к нему ткачиха:
— Анисимыч! Погляди мою машину. Нитки рвёт. Я тебе заплачу.
Моисеенко машину ей наладил.
— А насчёт денег, — говорит, — детишкам одежонку купи.
Казарма за чугункой — так называли железную дорогу — была двухэтажная. Рабочие казармы строили на века. Кирпич брали хорошо обожжённый, тёмно-красный.
В каждой каморе окно, двухэтажная кровать и полати. В одной каморе жили по две и по три семьи. Коридоры в казармах длинные, гулкие.
Чтение книжки про Стеньку Разина устроили в коридоре. Жильцы вынесли из камор лавки, табуретки, а чтец расположился на подоконнике.
Книжка была написана стихами, но все слушали затаив дыхание.
Пётр Анисимович читал громко, взмахивал рукой, когда место ему особенно нравилось.
Так говорил Разин поднявшимся на бояр крестьянам.
Когда чтение закончилось, пошли разговоры.
— Стенька-то! — удивлялись рабочие. — Мы думали — злодей и душегуб, а он нашего поля ягода, за бедных стоял.
— А кто говорит, что он злодей? — спросил рабочих Пётр Анисимович и сам же ответил: — Попы так говорят. Разин против попов выступал, потому что они боярам да купцам — первые подпевалы. Другое дело Степан Тимофеевич! Сам погибал, а думал о всех бедных. Как им помочь в жизни. У нас вот нет своего Разина, и мастера совсем сели рабочему человеку на шею. Штрафы пишут ни за что. В любой день и час могут с работы прогнать, из казармы на улицу с детишками выкинуть.