Жерсен медленно обернулся. Не торопясь расстегнул рубашку.
— Не понимаю! Поясни.
— И так все ясно.
Она достала из сумочки сигарету и закурила.
— Вот это новость, — сказал он. — Ну и ну!
Он снял рубашку, смял ее, бросил на кресло и встал перед ней полуобнаженный, темные, бархатные грустные глаза его таили угрозу. Он походил на Генри Фонду.
— Я его знаю? — произнес он.
Она едва сдержалась, сделала глубокую затяжку и закашлялась.
— Прошу тебя, — сказала она. — Ты знаешь, который час?.. Два часа. Может, ляжем спать?
— Мне не к спеху. Хотелось бы, чтобы ты объяснила, что это значит: ты пойдешь своим путем, я — своим… Это же не случайное замечание, правда? Повторяю: кто он? Кто вбил тебе это в голову?
Он снял трусы. Нагота его нисколько не смущала. Он чувствовал себя как пациент на приеме у врача, правда, в данном случае он был одновременно и врачом и пациентом. Жерсен развернул пижаму.
— Мне не раз приходило в голову, — продолжал он, — что тебя могут использовать против меня. Для них все средства хороши. Оскорбления, суды, угрозы… А если еще разнести весть, что Жерсен — рогоносец, что ж, это произведет определенное впечатление.
— Мне тебя жаль, — пробормотала она.
Он затянул пояс пижамы и прошел в ванную.
— Для них, — крикнул он, — ты всего лишь бывшая манекенщица, у которой в жизни бывали приключения. Картотека есть не только у меня, у них тоже… Они навели о тебе справки…
На какое-то время его монолог прервался, было слышно только, как он чистит зубы.
— Что ж, — продолжал он с полным ртом, — если они наняли какого-то плейбоя для флирта с тобой, — он сплюнул, — это естественно. Мое слабое место — это ты.
Он вышел из ванной, вытирая рот полотенцем.
— Я прав?
— Не надо было жениться на мне, — ответила Флоранс.
— Возможно, но ты — моя, отказываться от тебя я не собираюсь и разделаюсь с любым, кто обхаживает тебя.
Флоранс загасила окурок в пепельнице. Встала, разгладила платье, взяла сумочку.