— Идиоты! — продолжил он начатый разговор. — Да за такую глупость судить надо.
Флоранс пожала плечами.
— С тобой невозможно разговаривать.
Он наконец нашел английский ключ и стал нащупывать замочную скважину.
— Черт подери эту минутку. Ничего не разберешь.
— Дай мне ключ.
Она открыла дверь и зажгла свет в прихожей.
— Они получают свою революцию, — не унимался он. — Я их предупреждал.
Флоранс скинула туфли и по привычке посмотрелась в высокое зеркало, обрамленное живой зеленью.
— Я с тобой больше никуда не пойду, — сказала она, поправляя прическу. — Довольно. Ты во всем видишь политику. Жеро не имел в виду тебя. Он говорил в общем.
Жерсен сдернул галстук.
— Они могли бы не приглашать его. Коммуняка какой-то!
Она села и стала массировать ноги.
— Бедняжка. Тебе повсюду мерещатся коммунисты.
— О! Мне много чего о нем известно.
Он направился на кухню, и оттуда послышался звон бокалов и бутылок.
— Ты слишком много обо всех знаешь, — устало пробормотала она.
— Что? Ты, может, мне не веришь? — крикнул он из коридора. — Этот тип начинал в желтой газетенке в Сент-Этьенне.
Голос его приблизился, и он появился с бокалом в руке.
— Он специализировался на стариках. Клянусь, он их просто охмурял. В конце концов стал секретарем Лиги в защиту интересов людей преклонного возраста.
— Я тоже хочу выпить, — сказала Флоранс. — Мог бы и мне принести.
— Потом он начал издавать газету. И естественно, с волками жить…